«Безбожно вывозим ресурсы и радуемся. Чему? Сами же потом это будем втридорога покупать»

У Сергея Кольчугина вместе с товарищем столярная мастерская «OldWood» на окраине Екатеринбурга, он занимается изготовлением авторской мебели. В своей колонке на DK.RU Сергей Кольчугин объяснил, почему в регионе необходимо возрождать станкостроение и традицию ПТУ, а о деревообрабатывающих предприятиях можно забыть.

Сергей Кольчугин, мастерская «OldWood»:

— Такое впечатление, что у нас происходит целенаправленное удаление производств из России и превращение нашей страны в сырьевой придаток всего мира.

В свое время я общался с ребятами из Петербурга, которые изготавливают лонгборды. Для производства им нужен специальный шпон, который они везли из Финляндии. Но самое интересное, что финны им однажды сказали: «Объясните, что за прикол у русских. Вы нам продаете сырье, а у нас покупаете обработанный продукт. Не проще ли у себя все это делать?».

Мы безбожно вывозим ресурсы и гордимся этим. В новостях возникают заголовки: «Подписали соглашения  о поставках леса, газа, руды». А чему радуемся? Впоследствии мы будем втридорога все это покупать в виде готовой продукции. Так происходит с мебелью: мы щедро вывозим задешево лес, а потом покупаем мебель из нашего же сырья.

Лес

Урал богат лесами, и многие говорят, что необходимо в регионе развивать деревообрабатывающее производство. Люди видят вокруг много леса, но не знают его характеристик. На самом деле наша береза, которая растет в Свердловской области, не подходит для изготовления мебели. У нас в регионе низкие температуры и высокая влажность, из-за чего дерево не вырастает до нужных размеров — раз, и имеет черноватый оттенок — два.

О твердолиственных породах нам можно забыть, потому что дуб, орех и ясень к нам везут из Краснодара. Орех и ясень еще можно брать с Дальнего Востока, но в основном наш дальневосточный лес и ценные породы древесины вывозятся в Китай.

Полтора года назад я хотел заказать дальневосточный ясень, на что мне ответили, что придется ждать минимум два месяца, и добавили, что цены выросли в полтора раза. Я тогда спросил: «У вас там что, золото в дереве нашли?» На что они ответили: «Нет, просто все в основном идет на экспорт, а цены выросли вслед за курсом». И объем экспорта леса такой, что китайцы могут уже проложить в дальневосточные леса производственные линии, который будут напрямую поставлять сырье на их заводы.

Если говорить о сосне, которой богаты уральские леса, то из нее мы можем делать только заготовки для строительства срубов. И то, это не та самая мачтовая сосна, которая предназначена для этого. Для мебели же сосна очень смолистая. 

Интересный, кстати, факт. В Краснодаре, например, срубы ставят из дуба. Я когда узнал, очень удивился, потому что дуб — ценная порода. Но дело в том, что у них просто ничего другого не растет, поэтому они вынуждены строить дома из дуба.

Таким образом, мы приходим к тому, что полномасштабная деревообработка с сырьевой базой в Свердловской области невозможна. Небольшие кустарные мастерские при этом могут спокойно существовать. 

Нам нужно присмотреться к другому направлению промышленности, которое необходимо развивать в Свердловской области.

Станки

У  нас практически на всех предприятиях, будь то малое, среднее или крупное производство, стоит иностранное оборудование. Когда нам нужна новая деталь или новый станок, мы сразу смотрим на Запад или на Китай. Но мы должны понимать, что это опасная зависимость. Понадобился мне, например, мотор к пиле, ждать его придется полгода. 

Без собственного производства станков мы теряем обороноспособность страны. Не дай бог, начнется какая-нибудь заварушка, и нам перестанут поставлять комплектующие — наши предприятия встанут. Получается, что возрождение производства станков — задача не только экономическая, но и стратегическая. 

Я работал на российских станках, если честно, проблем с ними хватает, и начинаются они еще на стадии покупки: где-то упор не выставляется под 90 градусов, где-то диск шатается. Кто-то скажет: «Так раз не умеем, может, лучше и не начинать?» Но я в корень не согласен с этим утверждением, мы умеем, и мы можем, нам нужно поднимать престиж промышленности. 

Нам нужно возрождать станкостроение. Взять даже наш регион. Во время войны на Урал было перенесено много заводов, и у нас еще пока остались помещения, пригодные для производства оборудования. Плюс у нас есть литейное производство чугуна — это очень важно, потому что у хороших станков станина должна быть чугунной. Кроме того, у нас есть люди, которые являются экспертами в металлообработке. У нас на Уралмаше стоит литейный цех, который остановили. Вот начать возрождение хотя бы с них.

Но такое производство — процесс небыстрый, только для изготовления станины требуется минимум год, чтобы она отлежалась, и все напряжения из металла вышли. Но наши же хотят быстрее заработать, все делают как можно скорее, в итоге станки «ведет». Хватит уже гнаться за прибылью, давайте делать медленно, но хорошо.

При этом восстанавливать станкостроение нужно малыми предприятиями, потому что большой завод сложно переориентировать на новое производство, это дорого и долго, а малые готовы быстро подстраиваться. 

Кадры

Когда мы начнем поднимать станкостроение, окажется, что у нас нет кадров. Нам нужно возрождать традицию ПТУ, поднимать престиж рабочих профессий. У нас есть УГМК, Трубный завод, которые занимаются подготовкой кадров, но они это делают для себя. 

Токарь по металлу четвертой категории получает от 80 тыс. руб, причем это не потолок. Но большинство почему-то считает зазорным ручной труд, еще сильнее жаль, что так считает молодежь. Логика у них такая: «Если можно сидеть в офисе за 30 тыс. рублей, зачем стоять у станка за 80 тыс.?». 

И все разговоры про то, что роботы на производствах заменят людей, преждевременны. Я знаю токарей по металлу, которые могут выточить такую деталь, которую ни одна программа не способна описать.