«Северную казну» продавали трижды

Бывшие топ-менеджеры банка «Северная казна» убеждены: банк справился бы с осенним кризисом ликвидности без санатора. Четыре банкира встретились с корреспондентом «ДК» и назвали имена тех, кто приходил за банком на волне паники, рассказали, как «Северная казна» за сутки была продана двоим покупателям, и дали понять, какова реальная стоимость сделки.

Пока Леонид Братцев, Валерий Малков, Сергей Куроптев и Евгений Парфенов работали в «Северной казне», с журналистами почти не пересекались. Лицом банка всегда был председатель его совета директоров — Владимир Фролов. Имена собеседников «ДК» стали известными на всю страну недавно, уже после санации «Северной казны» Альфа-Банком: тогда топы «Казны» начали судиться с бывшим работодателем из-за золотых парашютов  —18 млн руб. каждому единовременно и компенсации зарплат — по 750 тыс. руб.

Валерий Малков (экс-директор департамента безопасности) и Евгений Парфенов (бывший советник председателя правления) выиграли в первой инстанции право получить за ноябрь 2008 г. такую зарплату, но в получении пособий им было отказано. Зампредам правления Леониду Братцеву и Сергею Куроптеву районный суд отказал во всех требованиях. Истцы направили в суд кассационные жалобы. 28 апреля Свердловский областной суд удовлетворил их, отменил решение первой инстанции и направил дело на новое рассмотрение.

Затем банкиры связались с корреспондентом «ДК» и предложили встретиться. «Дело не в парашютах: просто надоело слушать, что именно нас винят во всех бедах «Северной казны». А мы-то как раз делали все, чтобы сохранить банк!» — заявили они и пообещали «рассказать все».

«Банк пытались взять, блефуя»

Внезапно свалившейся славе четверо банкиров не рады. Фотографироваться отказываются наотрез. Минут пять обсуждают: нормально ли, что их называют парашютистами; мнения разделились. Потом все вдруг соглашаются: неожиданно убедительной оказалась ссылка на финансово-экономический словарь.

«Суть-то не в этом» — начинает объяснять Евгений Парфенов. Его тут же перебивают: другим тоже хочется указать, что дело не в жадности. «Мы долго молчали, хотя на нас выливались потоки грязи, — повышает голос Евгений Парфенов. — Кричать: «Сам дурак!» — и оправдываться казалось недостойным. Тем более что мы были готовы к кампании, которая развернется против нас. Но всему же есть предел! Уже напрямую звучат обвинения в том, что мы «развалили и растащили» «Северную казну». «Чтобы все объяснить, надо вспомнить, как все происходило с начала — с середины октября», — предлагает Валерий Малков.

Давайте сперва поставим точку в парашютной истории. Вопросом, почему вам в разгар кризиса подняли зарплату с 450 до 750 тыс. руб., занялась Генпрокуратура. Владимир Фролов опроверг свою причастность к золотым парашютам1. Возникает вопрос, почему вы только сейчас захотели об этом поговорить?

Евгений Парфенов: Просто общественность пытаются убедить в том, что мы сами себе нарисовали эти парашюты. Но работник не может этого сделать — хоть первый зам, хоть шеф безопасности! Если только приковать к батарее председателя правления и заставлять его. (Улыбается, но тут же снова серьезнеет.) Золотой парашют — обычная форма защиты руководства компании при возможном недружественном по­глощении. А выплата выходного пособия в размере шести месячных окладов была зафиксирована в наших трудовых договорах еще с 2005 г. Будем говорить прямо — мы не собирались пользоваться этими парашютами.

Валерий Малков: И неправда, что Фролов не имел к ним отношения — Владимир Николаевич сам принял такое решение в октябре, когда была попытка рейдерского захвата банка. Он дал указание Андрею Волчику, председателю правления, принять меры, страхующие руководителей «Северной казны» от последствий недружественного поглощения.

Все банкиры говорят о панической атаке, которой подверглись вкладчики. Но никто не называет ее заказчика.

Леонид Братцев: О заказчиках информационной атаки мы не можем говорить.

Ну вот! А так все хорошо начиналось.

Е.П.: Не можем только потому, что официальную оценку не дали правоохранительные органы. Ведь атаке подверглись банки не только в Свердлов­ской области, но и на Дальнем Востоке, в Поволжье, Татарстане, еще в ряде регионов.

В.М.: В принципе об этом уже рассказывали — в октябре шла массовая рассылка по SMS, ICQ, электронной почте сообщений, что банк — банкрот. Люди побежали изымать деньги. Пришлось приостановить платежи. А дальше банк просто попытались захватить.

Да, Владимир Фролов не раз говорил, что рассказал обо всем силовикам.

В.М.: Это мы подготовили информационное письмо министру МВД РФ Нургалиеву, председателю ФСБ России. Также оно было передано в областную ФСБ, в ГУВД области, в прокуратуру. Но ни одна структура не ответила. Ни Фролов, как председатель совета директоров, ни Волчик, как председатель правления, официально в правоохранительные органы не обратились.

Постойте, как это? Вы же говорите о письме.

Л.Б.: Банк как юридическое лицо мог отправить официальный запрос только за подписью председателя правления. Его подписи в письме не было, хотя в подготовке Андрей Волчик участвовал. Но формально информацию подали мы — в инициативном порядке. Видимо, поэтому и не было никакой реакции. Может, действительно, документ посчитали не должным образом оформ­ленным. Хотя в эфире Фролов постоянно говорил о нем.

Расскажете, наконец, что в нем было?

В.М.: Например, там были перечислены предприятия, на которые планировалось расписать контрольный пакет банка.

Это какие?

В.М.: Скажем так, это структуры, аффилированные с Александром Ивановым, бывшим председателем правления Свердловского Губернского банка (сейчас г-н Иванов возглавляет СК «Экспресс Гарант». — Прим. ред.). Он 16-17 октября вел с Фроловым переговоры о продаже «Северной казны». С ним был Виталий Недельский, первый замминистра экономики области. Они находились в банке два дня. Есть видео­съемка, диск с записью.

Сергей Куроптев: 17 октября Владимир Николаевич (Фролов. — Прим. ред.) около 11 часов утра собрал нас в кабинете — выжатый весь, бледный — и говорит: «Надо продавать банк!»

В.М.: В том числе — наши акции.

(Все на секунду замолкают.)

Вы так смотрите, как будто согласились.

Л.Б. (улыбается): Как бы согласились. Пока не будут выяснены все обстоятельства. Мы же были ошарашены — как это продавать? Мы боремся, работаем, ничего непоправимого не происходит — все проблемы решаемы. Сомнений в том, что выстоим, у нас нет. Но Владимир Николаевич нас не слышал — только твердил, что срочно продавать — и все тут. Одержим прямо был этой идеей.

С.К.: Тогда мы спросили: а кому продаем-то? Он: сейчас приведу покупателя. Заводит Александра Иванова и говорит: «Это ваш новый работодатель».

Л.Б.: Как свершившийся факт нам преподнес.

С.К.: Мы спрашиваем: на каких условиях, что будет с банком, с коллективом? Фролов говорит: вот с ним выясняйте все вопросы.

В.М.: Тогда мы Иванова спросили, кто будет платить за контрольный пакет.

Кто же?

В.М. (с иронией): Ну точно не СГБ. У него денег бы не хватило. Упоминая Иванова, мы говорим не о банке, а о частном лице. Мы стали тянуть время — выдвинули свои требования, заговорили о гарантиях, позвонили другим акционерам, они тут же приехали в банк.

С.К.: Иванов сказал: «Еще два года работы — гарантия». Тогда мы Фролову говорим: «Этот человек нам не работодатель, у нас работодатель — Андрей Волчик». Он в ответ дает указание Волчику подготовить и подписать новые доп­соглашения с членами правления. Так и появились золотые парашюты.

Если сразу было желание продать банк, непонятно, почему так резко изменилось отношение к покупателям. Почему их начали рейдерами называть.

В.М.: Желание было только у Владимира Николаевича. Но сама покупка отнюдь не была обычной сделкой. Как известно, для решения проблемы ликвидности «Северная казна» обратилась в Сбербанк за кредитом. Иванов с Недельским убеждали нас в том, что продажа банка и получение кредита — это вещи взаимосвязанные. Они сказали очень просто: если мы в течение часа не подпишем к продаже свой пакет акций, то денег от Сбера не увидим. Если же принимаем их условия — эти деньги тут же у нас на корсчете.

С.К.: Но выглядело это как-то неубедительно. Поэтому мы и другие акционеры тянули время — получение кредита должно было произойти вечером этого дня.

В.М.: И 17 октября деньги от Сбербанка пришли. Блеф вскрылся. Иванову и Недельскому объявляют: «Уважаемые, как так? Без вашего звонка деньги поступили». Они тут же оделись и из банка ушли. Все. На этом история закончилась.

С.К.: Еще нет. Когда они уходили, на Фролова просто жаль было смотреть. Он побелел и говорит так растерянно: «Они же сейчас уйдут! Остановите их!..»

Е.П.: Хотя радоваться надо было. Условия там были странные. Насколько мы узнали, договор от 17 октября предполагал: покупателю контрольник — уже сегодня, а расчет за него — в течение полугода, какими-то ценными бумагами, непонятно чем обеспеченными. А контрольный пакет, на минуточку, давал право людям продать все активы банка.

Но это вовсе не обязательно в таких случаях происходит.

Е.П.: А вот у нас впечатление, что эти люди именно охотились на активы, банковский бизнес их не интересовал. Среди юрлиц, которые претендовали на контрольник, не было таких, которые могли бы полноценно управлять банком. А активы у «Казны» были отличные — просрочка по розничному кредитному порт­фелю составляла менее 1%. Его легко было продать, пусть и с дисконтом. Да что там! Одна недвижимость не на один миллиард рублей тянула! Плюс технологии... Но Фролов на условия покупателей шел. Почему? Мы не могли у него получить этого объяснения.

Да бросьте. Наверняка вам все известно.

Е.П.: Мы можем только догадываться. Пусть он сам ответит.

«Договор с «Системой» завернули в аэропорту»

Владимир Фролов сразу начал переговоры о продаже «Северной казны» другим структурам, вспоминают собеседники «ДК». Банкиры старательно избегают слова «санация», они уверены — финансового оздо­ровления не требовалось. «Мы четко видели пути выхода из ситуации. К примеру, могли продать портфель автокредитов — а он составлял 7 млрд руб. И покупатели были. Этих денег с лихвой хватило бы на то, чтобы устранить разрыв в ликвидности, — говорит Леонид Братцев. — Но Фролов занял непримиримую позицию: банк надо продавать. Человек, который владеет контрольным пакетом Это его право. Позиция главного собственника».

В качестве покупателя руководство банка устраивала АФК «Система». Альфа-Банк появился в последний момент, когда документы о продаже «Системе» уже были подписаны.

По-вашему, насколько опасным осенью было положение банка?

С.К.: Запас ликвидности в октябре составлял около 2 млрд руб.

Л.Б.: А изъяли из банка всего от 6 до 7 млрд — это и вкладчики, и предприятия. Многие юрлица поворачивали денежные потоки в другие банки. Но, повторюсь, «Казна» справилась бы с ситуацией. Для полного спокойствия нам требовалось не больше 1 млрд руб. к Новому году, дополнительно к займам Сбербанка и траншам по безлимитным аукционам ЦБ. Тогда мы бы в течение недели сняли все проблемы. В январе бы уже начали спокойно работать.

Забавно, что почти такую же сумму дефицита называли руководители Банка24.ру. Если все было неплохо, зачем «Северная казна» продана?

Е.П.: Если бы Лапшин (экс-владелец Банка24.ру. — Прим. ред.) был в нашей ситуации, он бы даже не почесался продавать свой банк. Вообще, я считаю, он поступил мужественно. Сохранил и банк, и людей, и технологии. Владимира Николаевича мы убеждали как могли не продавать «Казну». Искать другие пути. Но безрезультатно.

Л.Б.: Говорили ему постоянно: не продавайте. Мы же выстоим. Идите на телевидение, объясняйте людям, что происходит, — вы из нас единственный спичмейкер.

Сами почему не пошли?

Л.Б.: Как вы себе это представляете? Мы фигуры не публичные, нас не знают, доверия не испытывают. А Фролов — сильный оратор, его слову доверяли. И мы постоянно твердили: «Владимир Николаевич, наша задача — удерживать ситуацию внутри банка, ваша — разъяснять населению, что мы стабильно работаем и просим не изымать вклады досрочно». Настаивали. Но он этого почти не делал. Ответит: «Некогда, надо ехать в Москву продавать банк» — и улетит.

Кто еще претендовал на покупку?

Е.П.: Кто только не претендовал! Фролов сидел в Москве, договаривался о продаже и только звонил: приедут эти, приедут те, встречайте. И банк наводнили аудиторы. Мешали работать. Помимо того что и так была тяжелая обстановка. Идешь так по коридору, а навстречу сотрудник — огромную стопку бумаг несет. Спрашиваешь: «Куда?» — «Людям из Пробизнесбанка». В другой раз опять встречаешь, говорит: «Из Альфы приехали». Постоянно кто-то сидел в конференц-зале, в зале обучения

В.М.: Четыре банка нас аудировали: Альфа, МБРР (принадлежит АФК «Система». — Прим. ред.), Промсвязьбанк, Пробизнесбанк. Люди Промсвязьбанка, например, находились у нас больше месяца. Человек 17.

В итоге было сказано: банк купит АФК «Система». Но слова разошлись с делом.

В.М.: «Система» серьезно занималась проверкой банка. И в принципе, если бы сделка состоялась с ней, мы были бы рады.

Почему? Они давали парашюты?

В.М.: Опять парашюты! Нет, не по­этому. Хотя не отрицаю, они видели наши доп­соглашения и со всем согласились. Мы знаем, что это было отражено в договоре: выплачивать выходные пособия в случае увольнения члена правления должен был продавец. Владимиру Николаевичу это не понравилось.

Е.П.: Но мы-то не собирались увольняться, понимаете! Соответственно и не претендовали на парашюты — зачем они, если банк будет продолжать работать в прежнем режиме, сохранив коллектив и имя. АФК «Система» выглядела внятным, нормальным инвестором. У нее таких банков, как «Казна», уже два — Дальневосточный и МБРР.

С.К.: Фактически с приходом «Системы» у нашего банка менялся бы только основной акционер. А все остальное — имя, технологии, руководство, коллектив, самостоятельность, философия бизнеса — оставалось бы прежним. К тому же у АФК были планы объединить нас

Е.П.: Сергей, это только предположения!

С.К.: Не предположения. Они хотели объединить три банка: Дальневосточный, МБРР и «Северную казну», под брендом «Казны».

Ничего себе. Откуда вы знаете?

Л.Б.: Знаем. Московские банки, которые проводили аудит, видели: технологически «Северная казна» развита, у нее очень качественная недвижимость, качественный кредитный портфель. И самого Владимира Фролова «Система» оставляла. Она хотела давать банку финансовый план и контролировать его выполнение ежеквартально. Но больше ни во что не вмешиваться.

То есть с АФК «Система» уже говорили о подписании договора?

В.М.: Он даже был подписан! 27 ноября акционеры «Северной казны» до трех часов ночи подписывали договоры по продаже 75% + 1 акция, опломбировали пакет А 28-го Волчик полетел в Москву с главным бухгалтером и начальником юридического управления. Передать документы на подписание «Системе». Мы предполагаем, что Альфа об этом знала. Они сидели в Екатеринбурге и ждали этого момента. Шесть человек приехали к нам и заперлись с Фроловым на несколько часов.

Е.П.: Фролов позвонил Волчику и велел возвращаться в банк. Его снял с трапа буквально, а главбух уже сидела в салоне и телефон выключила Мы думаем, что Альфа дала больше, но ненамного. Владимир Николаевич подписал договор примерно в 15 часов, а вечером деньги уже пришли. 1 декабря был подписан договор со вторым по значимости акционером — «Урал Авиа». Таким образом, Альфа-Банк стал собственником 75% + 1 акция банка «Северная казна».

По сути, его в один день продали двум покупателям?

Е.П.: Ага. Вечером Владимир Николаевич подписал одно соглашение, вышел в эфир, на всю область заявил, что у нас новый инвестор. Что мы телебанк вместе строить будем! А на следующий день, еще и суток не прошло, все отменил!

Вам предлагали продать свои пакеты?

В.М.: АФК «Система» — нет. Формировали пакет основные акционеры. В случае с Альфа-Банком было очевидно, что Владимир Фролов хотел сколько-то акций оставить за собой.

Л.Б.: Поэтому он нас собрал и предложил продать наши акции. Мы спрашиваем: «Почем?» — «По 2,61 номинала».

В.М.: Условно говоря, если у меня 100 тыс. акций на 1 млн руб., он мне предложил 2,6 млн. Но мы-то знаем, что акции продавались по 8,6 номинала! Конечно, мы отказались. Тогда сделка завершилась без нас. А новый собственник сразу отозвал полномочия, доверенности на право подписи. И пошли встречи с каждым отдельно.

Выясняли трудовые отношения?

Е.П.: Вроде того. Но уже 2 декабря прошла пресс-конференция нового акционера, на которой было заявлено, что «Северной казны» вскоре не будет — она станет частью Альфа-Банка. Мы поняли, что разрушать банк собственными руками — это не для нас. И написали заявления на увольнение. Альфа беседовала с каждым индивидуально. Примерно так: порвите допсоглашения. Мы отказались.

С.К.: К тому же разговор у нового собст­венника был жестким. На нас всех оказывали психологическое давление. И сказали: платить не будем.

А другие руководители «Северной казны» отказались от золотых парашютов.

В.М.: Я считаю, что это дело каждого, — некоторые же остались в банке.

Е.П.: Знаете, что нам было сказано напоследок? «У вас нет шансов, закон — что дышло». С этим-то мы и не согласны. И для нас дело принципа — доказать обратное.

1 См. «ДК» № 13 от 13 апреля 2009 г.