Сколько масла в голове Андрея Бриля

В уральской повестке совладелец «КОРИН-Холдинга» Андрей Бриль желанный герой. Мало кто говорит так хлестко, прямо, беспощадно и эмоционально. Он метафоричен. Он одинаково легко рассуждает про бизнес-процессы, культуру и государственное устройство. Его бизнес на удивление плавно развивался, постепенно обрастая новыми компетенциями и направлениями. Он был землекопом шестого разряда, продавцом компьютеров и разработчиком АСУ, издателем учебников по экологии, поставщиком медоборудования и даже обещал когда-нибудь примерить на себя роль директора школы.

Архив «Делового квартала» дает море возможностей вспомнить, удивиться и поучиться у Андрея Бриля легкости жонглирования деньгами и смыслами.

Читайте также на DK.RU. Илья Борзенков. Из 2002-го в 2016-й: игрок с седыми висками

1970-1990-е: от диск-жокея к группе компаний

— В моей жизни было много интересного. В вузе три года ездил в стройотряд — работать я научился там. Запомнилась работа в Телекомитете УПИ. Я вел там радиопередачи о рок-музыке. Готовил их мой хороший приятель Николай Грахов, ныне известный медиа-магнат. Потом он придумал, что надо проводить дискотеки, и я стал одним из первых и, видимо, лучших диск-жокеев города. Наши дискотеки превращались в целые спектакли.

Потом был компьютерный рынок. В этой стране он оказался первым по-настоящему свободным – рынком, который регулировался изнутри. Государство туда не лезло. В 1989 г. зарегистрировали свой первый кооператив «Инженерно-техническое бюро». Заниматься компьютерами нам сам бог велел – мы были профессионалами. Одно время кооператив был крупнейшим в области.

К 1991 г. у нас с партнером Борисом Шимановичем уже было несколько юридических лиц, объединенных договором о сотрудничестве в рамках группы «Корус». Стратегических направлений сформировалось четыре: компьютерный бизнес, экология, медицина, образование. 

1997: столы не распиливали

Автор фото: Влад Булатов

В 1997 г. группа компаний «Корус» разделилась на две части. Контролировать компьютерное направление стал Борис Шиманович (позже «Корус IT-холдинг» превратился в одного из крупнейших на Урале системных интеграторов), а Андрей Бриль возглавил компании, поставлявшие медтехнику, издательские и экологические предприятия. Оборот бизнеса Шимановича примерно в два раза больше, чем у Бриля.

– Разделение группы компаний «Корус», возможно, не самое прагматичное решение. Если говорить о капитализации торговой марки, наверное, оно и вовсе неправильное. Но так сложилось.

Любое разделение всегда болезненно. Но мы, наверное, одна из немногих крупных бизнес-структур «первой волны», организаторы которой не перестреляли друг дружку, не облили друг друга грязью, не распиливали столы, за которыми работали.

Мы расстались достойно. Катастрофической потери отношений не произошло.

Мне не обидно, что бывший партнер стал контролировать бизнес «Коруса», приносивший самые большие деньги, да мне и не казалось, что какие-то направления у нас второстепенные. Просто они находились на разных стадиях развития. У меня была концепция одновременного развития всех структур. Я понимал, как они связаны с точки зрения менеджмента, рынка, будущей капитализации. На свете масса интересных вещей, которые можно развить с нуля. Это зависит от того, сколько масла в голове. 

– Я работаю часов 8-10 в сутки. Хотя хорошая работа предполагает 24-часовой рабочий день. Добиться результата можно только, если ты концентрируешься. Но если я думаю дома о работе, это не мешает мне общаться с близкими. Я считаю одним из своих главных достижений то, что меня не напрягают ни дом, ни работа. Бывает, что приходится чуть-чуть напрягаться, но я всегда занимаюсь только тем, что мне интересно. И это второе мое достижение.

В бизнесе есть два основных удовольствия: делать что-то первым и общаться с людьми, которые нравятся. 

То же самое и вне работы. Скажем, я люблю ездить на новые горнолыжные курорты. Каждый раз новая гора, новая гостиница, новая еда. 

2007: мир справедлив

— Чем дольше живу, тем меньше думаю о справедливости. Вопрос, справедливо ли ко мне относятся, – вопрос самооценки. У меня с ней все в порядке, хотя так было не всегда. В детстве страдал всеми комплексами, которые могут быть. Я был толстым, а мои друзья – стройными, красивыми и более коммуникабельными. Куча моих приятелей в каких-то вещах оказывались способнее меня. Один друг был мастером спорта по боксу, а я – нет. Другого любили все девочки, а меня – нет. Третий приятель знал всю рок‑музыку на свете, а я – нет. Четвертый был лучшим по прыжкам в высоту, а я – нет. Вот тогда я был уверен в том, что мир несправедлив, и не понимал, как в нем, в таком, жить.

Гармоничной мою жизнь сделала система самоотказов. Если ты плохо прыгаешь в высоту и не можешь стать лучшим спортсменом, это не значит, что мир несправедлив. Это значит, тебе не стоит прыжками заниматься. Когда я понял, что больше не должен тратить время на профессиональный спорт, исчезло чувство несправедливости мира по отношению ко мне.

Я перестал заниматься тем, в чем выглядел неумехой, и стал искать то, что у меня хорошо получается. Так в моей жизни начались успешные истории.

Хотя порой людям достаточно одного достижения, за которое они потом всю жизнь держатся как за спасательный круг.

2010: шевелись, собака!

Автор фото: Даниэла Верцбергер

Сегодня порой путают цинизм с лицемерием. Провозглашаемые «помощь малому и среднему бизнесу» или «работа с инновациями» многими рассматриваются как пример цинизма, но здесь просто очень много лицемерия и мало понимания, что нужно делать. «Говорят, что надо помогать, и мы помогаем» – при этом полностью, на сто процентов ограничиваем доступ к кредитам, повышаем тарифы естественных монополий и налог на фонд оплаты труда, ограничиваем доступ представителей малого бизнеса во многие сегменты рынка. Ну и правильно. Это, действительно, в каком-то смысле программа помощи, потому что он должен, собака, шевелиться. Не должно быть у него сахарной жизни!

2013: капитализм без капитала

Автор фото: Игорь Черепанов

— Что 1990-е, что нулевые, что сегодняшние годы — это время возможностей. Страна продолжает трансформироваться, меняется глобально. Чтобы не найти себя в этом процессе, надо очень постараться.

Не понимаю, когда многие жалуются: возможностей стало меньше, начинать бизнес в России сегодня нереально. Считаю, что это все ерунда и самообман.

Да, мы тут строим капитализм без капитала: начальное накопление только-только произошло, а финансовой системы как таковой (предполагающей серьезное проектное или долгосрочное финансирование) в стране нет. Да, бизнес становится сложнее, требования к профессионализму повышаются. Добиться конкурентного преимущества можно только там, где никого нет, причем ты сразу должен выстраивать все процессы технологически грамотно. Но это всегда было и будет. В 1990-е деньги тоже на полу не валялись — хотя многие так думают, — и пахать приходилось ничуть не меньше.

Принято считать, что кризис 2008 г. бизнесменов многому научил. Но это не так.

Какие уроки можно извлечь из знания, что тебе на голову когда-нибудь упадет кирпич?

Можно, конечно, всю жизнь в каске ходить. Только нет гарантии, что вместо кирпича не свалится огромный валун, способный раздавить вместе с каской. Все, что мы знаем после 2008 г., — что новый кризис будет другим и наступит неожиданно. Ну и что паниковать? Надо просто работать, по возможности хеджировать риски. Но не вести себя, как генерал, который готовится к давно прошедшей войне.

2014: колбасных эмигрантов понимаю, уезжать не хочу

Я прекрасно понимаю людей, которые хотят уехать, потому что у них на родине убивают. Речь не об уличной преступности, а о реальных боевых действиях — неважно, война ли это между государствами, внутренний конфликт или «опричнина» зарвавшегося диктатора. Когда на карту поставлены жизни и безопасность семьи — другого варианта просто нет. Я также понимаю людей, которые уезжают из-за своей невостребованности.

Нет ничего хуже, чем отсутствие спроса на твои человеческие и профессиональные способности.

Я даже могу принять «колбасных эмигрантов», уехавших из Союза на рубеже 1980-90 гг. буквально за едой — в советских-то гастрономах полки были пустыми.

Отъезд на ПМЖ в другую страну — очень серьезное решение. Чем ты моложе, тем проще тебе интегрироваться в чужую языковую, культурную и ценностную среду. У нас своя культурная матрица — у них своя. То, что мы видим в статусе туриста, и то, с чем приходится сталкиваться в быту — это две большие разницы. Однажды я жил в Америке 1,5 месяца: честно говоря, чуть с ума не сошел — было не с кем поговорить по-русски!

Поэтому я с большим уважением отношусь к людям, которые уезжают в зрелом возрасте или на пенсию. И которые начинают там действительно жить, коммуницировать с окружающими — для меня это подвиг!

Лично я уезжать не собираюсь. Я убежден, Россия — последняя свободная страна в мире, причем с огромными богатствами и возможностями. А будущее делает тот, кто знает прошлое.

2015: распродавать или убегать

— Мы всегда строим свои объекты самостоятельно, без привлечения инвесторов. Используем собственные и кредитные средства. Но в ближайшие год-два долгосрочное кредитование вряд ли восстановится. Именно в этом причина того, что «Корин Холдинг» выставил на торги законсервированный БЦ в центре города. 

Рынок насыщен. И надо сказать себе правду: мы не имеем инвестиционного ресурса со стороны банков. Плюс очень большие проблемы с платежеспособным спросом. В течение двух-четырех лет с рынка коммерческой недвижимости должно уйти текущее предложение и образоваться дефицит.

На это время у нас есть два сценария для развития: строить дешево, коряво, распродавать и убегать от клиентов — так, чтобы они нас не нашли.

Многие игроки этот сценарий реализуют. К ним нет претензий — они выживают, как могут. Но есть другой вариант: переход к созданию качественных форматов, вход в новые проекты с таким настроем. Это правильный сценарий. Но любые красивые призывы упираются в экономическую ситуацию. А главный вывод: с новыми проектами спешить не надо.

2016: старение никто не отменял

— Каким должно быть соотношение частного и государственного бизнеса — вот главный вопрос на сегодня. Если государство говорит, что частный бизнес нам не нужен, то оно берет ответственность за все: за рабочие места, за каждый магазин, за каждый банк. Сегодня в KPI для любого губернатора, министра и президента необходимо закладывать именно долю частного сектора во вверенном ему сегменте или на территории. «Начальство» должно четко сказать: нужен ли ему частный сектор экономики или нет.

Конечно, все по привычке строят планы на десятилетия вперед, но уже понимают: многое будет зависеть от состояния здоровья — старение никто не отменял. Поэтому сегодня важно не только думать о стратегии компании, но и честно ответить самому себе: будет ли бизнес работать после того, как ты его оставишь? И если да, кто тебя заменит, кто встанет у руля? Это новые заботы: как правильно структурировать компанию, сделать так, чтобы она не повисла непосильным грузом на шее твоих последователей. Об этом многие бизнесмены сегодня размышляют. Правда, не все в этом признаются.