Трибуна: Структурируйтесь!

Вэтом году я вышел из проекта по созданию Регионального мебельного центра, в котором производственные фирмы собирались торговать своей продукцией. РМЦ замышлялся как наш ответ IKEA, однако, на мой взгляд, затея провалилась. Неудача проекта не в том, что чиновники не выделили землеотвод. И не в том, что время РМЦ еще не пришло. Проблема шире — мебельный рынок Свердловской области сегодня инвестиционно непривлекателен.

Выступайте в процессах!
Основное правило инвестора — выделять деньги тем, у кого они уже есть. Это гарантирует эффективное использование инвестиций и в итоге — возврат с прибылью. Уральский мебельный рынок не подает таких сигналов инвестору. Ни одного. Причин — три: 1) на рынке не сложилась специализация (производство, торговля, сопутствующие услуги и саморегулируемые организации); 2) нет сильных региональных брендов; 3) участники рынка не видят реальных проблем.
Сегодня в Свердловской области существует два отраслевых объединения участников мебельного рынка. Называются они одинаково, друг с другом не сотрудничают и рынок не регулируют из-за низкого авторитета в профессиональной среде. Сильные игроки вступать в объединения не торопятся, наблюдая за работой этих организаций издалека.
Попытайтесь вспомнить хорошо узнаваемый мебельный бренд региона. Любое предприятие, название, которое придет вам на ум, не может рассчитывать на интерес крупных игроков. Если участники банковского, продуктового и других денежноемких рынков спорят о том, какие компании продадутся федералам, а какие устоят, то мебельщикам и поспорить не о чем.
К сожалению, мебельщики не осознают масштабов своих ошибок. Участники видят рынок как совокупность объектов (построю склад — окуплюсь за год, будет мебельный центр — торговля пойдет, построим большое производство — рынок не достанется москвичам и т. п.). Но мы имеем дело с совокупностью не объектов, а процессов. Любой рынок идет от неуправляемого состояния к структуризации, сегментации и специализации игроков. Утверждаются ведущие бренды и регулирующие структуры. Увлекаясь объектами, уральские мебельщики рискуют остаться в стороне от процессов, которыми займутся другие. Ситуацию осложняет и то обстоятельство, что рынок быстро растет (в русле строительства и дорогой нефти) — увеличивающиеся объемы продаж создают иллюзию успешной деятельности.
Пессимистический сценарий
Прогноз развития текущей нерегулируемой ситуации: приход мощных федеральных игроков не встретит сопротивления, мировые и федеральные заказчики — крупные компании — приведут своих поставщиков (процесс уже идет), и будущие инвестиции в отрасль достанутся не нам.
Когда мегапроекты по строительству будут заморожены, а мебельные центры не дадут ожидаемой отдачи или сменят арендаторов на федеральных, поздно будет говорить о московском лобби и о том, что «в столице денег больше». Заметим, ни один федеральный игрок не посчитал возможным строить себе здание в Екатеринбурге, зарывая деньги. Все обходятся арендой. А что помимо собственных площадей мы можем объективно противопоставить той же торговой марке «Шатура»? Вопрос риторический.
Кто рулить будет?
Мебельщикам необходима сильная отраслевая организация с безусловным авторитетом среди участников, чтобы структурировать рынок. Сегодня все занимаются всем: производители торгуют, торговцы выпускают собственную мебель, дизайн-бюро заводят свои отделы продаж, а то и салоны. Системный рынок тем и силен, что есть специализация — производители, ритейлеры, поставщики услуг. В такую систему сложнее вписаться варягам — надо или соблюдать установленные участниками правила, или воевать. Второе обычно дороже.
Следующая цель — сильные мебельные марки. Такие, с которыми нельзя не считаться. Такие, которые хотелось бы купить, если продадут. Такие, которые потребитель ассоциирует со своим представлением о мебели, как «Ксерокс» — с копировальной техникой. С этим оружием идут сюда мировые лидеры. Чем регионалы могут ответить на кипы каталогов шведского мебельщика? Сильными брендами.
Только такой подход способен изменить мнение инвесторов. В том числе и государственных. Региональная администрация не станет дотировать слабую отрасль только ради того, чтобы она существовала. Вложения в растущий рынок всегда сулят хорошую прибыль, если финансировать реальные механизмы рынка, а не обременение в виде зданий.

 

Владислав Чарсов
председатель ЦИК российской экологической организации «Подорожник»:
— Не ошибусь, если скажу, что структурированных (в понимании г-на Потапова) рынков в России единицы. Разобщенность игроков мешает им конкурировать с федеральными и иностранными производителями. Мебельщики — не исключение. Шведы свою долю рынка уже получили — практически в каждой квартире Екатеринбурга найдется хоть один предмет из каталога IKEA. В одиночку противостоять этой хорошо отлаженной производственной и маркетинговой машине невозможно. Рано или поздно производителям мебели придется объединить усилия, может быть, создать несколько торговых марок для каждого рыночного сегмента и коллективными усилиями продвигать их на рынок. Без координирующего центра тут не обойтись, что бы там ни говорили о саморегулируемом рынке.
В бытность директором Сысертского фарфорового завода я изучал опыт своих коллег, работавших на небольших мануфактурах в Германии, где изготавливали фарфор ручной работы. При очевидном различии бизнесов сходство между кустарными производствами фарфора и мебели все же есть. У немецких фабрик (по сути, тех же малых предприятий) были времена, когда вал дешевого китайского фарфора, казалось, не оставлял надежды на выживание. И немало предприятий разорилось. Но остальные поняли, что им удастся выжить и найти своего потребителя, если они будут продвигать на рынок общие бренды. Вот пример из другой отрасли: в Скандинавских странах (да, кстати, и в бывших Прибалтийских республиках) мелкие торговцы объединяют усилия, формируют единый бренд и успешно конкурируют с транснациональными сетями. Что нам мешает последовать их примеру?

Константин Селицкий
предприниматель, экс-совладелец группы компаний «Элекком»:
— К сожалению, за рядом прописных истин (о брендах и т. д.), которые излагает г-н Потапов, он не видит одного важного момента: на мировом мебельном рынке, кроме IKEA, нет мировых брендов и мировых сетей. На российском рынке, в отличие от продуктового ритейла или торговли домашней техникой, нет крупных сетевых игроков! Российский рынок мебели развивается почти по тем же законам, что и европейский или мировой, — это поле для игры малого и среднего бизнеса. С одним отличием от западного рынка: государство ему совсем не помогает. Российский мебельный рынок слабо развит и слабо структурирован, поскольку он стал серьезно развиваться совсем недавно (после того, как началось массовое строительство жилья и у покупателей появились деньги). Ему просто необходимо время.
Мне кажется, что никакая организация мебельщиков сама не решит проблем, хотя организации и ассоциации, безусловно, полезны. Рынок можно отрегулировать, если государство наконец-то установит для всех игроков равные правила игры, а еще лучше — начнет реально помогать всему малому и среднему бизнесу снижением налогов на стартовом этапе и другими всему миру известными способами.
Г-ну Потапову, вероятно, не дает покоя первый реальный проект ассоциации «Мебельщики Урала» по строительству технопарка? Ну пусть и он сделает уже что-то реальное.