Трудоголик и фаталист

досье
Валерий Анисимов
Родился 21 июля 1952 г. в Свердловске.
Образование: в 1978 г. окончил Свердловский архитектурный институт по специальности «архитектура жилых и общественных зданий».
Карьера: 1978-1981 гг. — специалист бюро производственной эстетики Норильского горно-металлургического комбината;
1981-1983 гг. — старший архитектор норильского института «Гипроникель»;
1983-1985 гг. — руководитель группы комплексного проектирования института «Уралгипросельхозстрой»;
1985-1988 гг. — руководитель архитектурной группы бюро экспериментального проектирования Свердловского объединения «Союзстройконструкция»;
1988-1996 гг. — индивидуальная деятельность (архитектурное и дизайн-проектирование);
с 1996 г. — учредитель и генеральный директор ООО «Архитектурная мастерская «Архфонд».
Награды: 1986 г. — серебряная медаль ВДНХ СССР за участие в разработке системы «Модуль» для сборно-разборных зданий;
2003 г. — патриаршая грамота Алексия II и медаль Преподобного Сергия Радонежского I степени;
2005 г. — 2 статуэтки и 2 диплома «Лидер в бизнесе» за победу в одноименных областном и межрегиональном конкурсах в номинации «Лучшее предприятие строительного комплекса»;
2006 г. — орден «Звезда Отечества» (учрежден Международным форумом «Мировой опыт и экономика России»), орден «Ответственность и благородство» I степени (учрежден Международным конгрессом «Государство и бизнес: социально ответственное партнерство»), золотая медаль «Европейское качество» (учреждена Международной академией качества и маркетинга), диплом члена Королевского института британских архитекторов (RIBA).
Семья: разведен, есть сын и дочь.

В архитектуру Валерий Анисимов пришел, недолго проучившись на механическом факультете УПИ. После школы ему было почти все равно, куда поступать. Отец, конструктор Уралмаша по экскаваторам, мечтал, что Валерий получит такую же профессию и продолжит родительский путь на заводе. Он и настоял на политехническом. Но молодому человеку хватило трех семестров, чтобы понять: с выбором вуза вышла ошибка. Как раз в это время в Свердловске открылся новый институт — архитектурный. По большому счету, поступать сюда полагалось, имея за плечами художественную школу или по меньшей мере кружок рисования. Ничего такого в уралмашевском детстве Валеры Анисимова не было. Сдавать экзамен по рисунку он пришел, что называется, с нуля. Удивительно, но все получилось. Вскоре он убедился: архитектура именно то, что ему нужно.

Получив диплом, по распределению отправился в Норильск, где набиралcя опыта в проектных институтах с их традиционной иерархией, работой в архитектурных группах и недостаточной, по мнению молодого специалиста, возможностью проявить инициативу. Он участвовал в профессиональных конкурсах — городских и общесоюзных, но тяготился необходимостью работать под диктовку. Карьера продолжилась уже в проектных институтах Свердловска, куда он вернулся после норильской эпопеи.

Стремление к самостоятельности, проявившееся в первые годы работы, пригодилось, когда в обиход вошло слово «кооператив», подразумевавшее не только зарешеченные киоски на городских улицах, но и архитектурное проектирование как разновидность частного предпринимательства. В конце 80-х гг. по стране еще росли типовые многоэтажки и сооружения соцкультбыта. В одном из первых в Свердловске кооперативов архитектурного профиля, а точнее, творческо-производственном комбинате художественного фонда Союза художников СССР Валерий Анисимов спроектировал офисное здание Тобольского нефтехимического комбината, базу отдыха на озере Арантур (ХМАО) и приложил руку к реконструкции железнодорожного вокзала в городе Сальске Ростовской области. Но основная часть работ приходилась на проектирование коттеджей. «Из заказов я брал тогда все подряд, — вспоминает архитектор. — В те годы началось массовое строительство индивидуальных домов, гаражей, бассейнов. Появилась потребность не только в архитектурных, но и в дизайнерских проектах, потому что люди стали внимательнее относиться к интерьерам коттеджей, в которые вкладывались немалые средства. Заказы пошли один за другим, десятками. С частником было выгодно иметь дело — он расплачивался наличкой».

Не претендуя на конкуренцию с проектными институтами Екатеринбурга, Анисимов выполнял заказы для отдаленных регионов. «Я не искал клиентов просто потому, что не умею этого делать. Но и никогда не пренебрегал работой, которая сама идет в руки». Еще в 1993 г. художественный фонд получил заказ на проект реконструкции Дома культуры в Югорске. Никто из сотрудников фонда ехать туда не хотел — глухомань, надо около 20 часов добираться на поезде. Это сейчас Югорск — процветающий город газовиков, а тогда он был мало кому известным поселком Комсомольским с однообразными рядами бараков. Обуст­ройство только начиналось. Не было еще ни «Газпрома», ни его подразделения — «Тюментрансгаза». Заказ же по­ступил от небольшого управления при Министерстве топливной энергетики, которое лишь спустя несколько лет стало «Тюментрансгазом». Взявшись за это, казалось бы, малоперспективное задание, Анисимов приобрел ценного делового партнера: позже, в период экономических кризисов, прочные отношения с «Тюментрансгазом» помогли начинающему предпринимателю удержаться на плаву, да и сейчас определяют немалый объем работ, выполняемых «Архфондом». А Дом культуры по тем временам получился вполне респектабельным. Вскоре то же управление напрямую обратилось к Анисимову с предложением сделать проект ресторана в Комсомольском. А потом — снова работа над коттеджами для предпринимателей из Екатеринбурга и других городов.

В середине 90-х гг. у архитектора было уже достаточно заказчиков, чтобы действовать независимо от кооператива. За скромную плату комбинат сдал Анисимову в аренду крошечную комнату в Юго-Западном районе Екатеринбурга, которая и стала его первым офисом.

Центростремительной силой, определившей развитие бизнеса Валерия Анисимова, стала прежде всего его потребность в независимости — финансовой и творческой. Обладая четко выраженными индивидуалистскими качествами, он основал бизнес в одиночку, при этом не имел никакой иной точки опоры, кроме собственного трудоголизма и уже накопленного к тому времени опыта архитектурного проектирования. Именно привычка не отказываться от работы, как бы много ее ни было, помогла Анисимову сориентироваться в конъюнктуре рынка. Он признается: «Если бы знал заранее, насколько сложно будет это сделать в безумные 90-е гг., очень хорошо подумал бы, стоит ли игра свеч. Сейчас я понимаю, что открывать свое дело, не имея ни связей, ни серьезных накоплений, ни собственной недвижимости, более чем рискованно. Но страха у меня не было. Казалось, все устроится гораздо проще, чем вышло впоследствии. Я никогда не учился технологиям продаж, не проводил маркетинговых исследований рынка. Мне никто не объяснял, как правильно все это делать. После пришлось немало средств отстегивать за аренду помещения, к тому же налоги тогда были зверские — почти все заработанное уходило на них. По сравнению с прошлыми временами нынешняя система налогообложения выглядит куда лояльнее».

Проектные работы, в отличие от строительных, стоили недорого. Проектировщики никогда много не зарабатывали. Это сейчас сотрудники «Архфонда» получают по городским меркам хорошую зарплату. А тогда Фраза о стартовом капитале предприятия прозвучала бы слишком громко. Впрочем, средства производства не требовали особых затрат: карандаш, бумага — вот все, что было необходимо. Компьютерами уральские архитекторы и дизайнеры еще не пользовались. В то же время проектирование было очень трудоемким процессом. При непрерывном поступлении новых заказов свободного времени не оставалось: за чертежной доской Анисимов проводил большую часть суток, без выходных, а об отпуске не могло быть и речи. Его фирма была уже зарегистрирована, но над проектами он работал все еще один. Вторым штатным сотрудником стал бухгалтер.

Когда справляться с поступавшими заказами в одиночку стало невозможно, Анисимов начал принимать в штат других архитекторов и дизайнеров. Фирма росла органично, с увеличением масштабов работ. Между прочим, с тех пор бизнесмен взял за правило: даже если у тебя самого сейчас нет денег, люди, которые с тобой работают, должны получать их в срок. «За десять лет жизни нашей компании мы ни разу не задерживали сотрудникам зарплату, — говорит он. — В особенно сложные периоды я брал у знакомых день­ги в долг, чтобы расплатиться со своими людьми. Кредитов тогда не давали, да и банков надежных не было».

По словам Анисимова, все складывалось ужасно. На смену товарно-денежным отношениям пришли бартерные. Архитектор поставлял торговым предприятиям то сахар, то растительное масло, то сосновые доски. Только после всех этих процедур в руках у него наконец-то появлялись живые деньги. Апофео­зом экономических приключений конца 90-х гг. стал дефолт. «Архфонду» на тот момент исполнилось два года. Анисимов по-своему фаталист. Успешный исход ситуаций, когда дело, казалось, висело на волоске, объясняет везением. К примеру, в 1998-м «Архфонд» получил заказ на проект реконструкции административного комплекса, а заодно и аванс, который предполагалось потратить на покупку строительных материалов. На счете компании в Инкомбанке лежало 20 млн руб. (старыми деньгами), во время дефолта они, конечно, заморозились. Судиться с банком было бесполезно, а проект горел. Чтобы не потерять клиента, Анисимову пришлось собирать пропавшую сумму по частям: вкладывать свои деньги, занимать у знакомых и родственников. Заказ он выполнил за меньшую сумму, но «Архфонд» остался на плаву.

Незадолго до дефолта компания стала осваивать новое направление — производство декора и предметов интерьера из дерева. Началось с того, что Анисимову предложили сделать проект деревянного иконостаса для построенного в Югорске православного храма. Заказ поступил от благотворительного фонда, который возглавлял Сергей Холманский — уже знакомый архитектору заместитель генерального директора управления, на базе которого впоследствии будет создан «Тюментрансгаз». «Сама церковь никогда ничего не заказывает. Она привлекает меценатов и осуществляет надзор за проектированием и строительством храмовых сооружений, — объясняет директор «Архфонда». — Священнослужители контролируют выполнение эскизов и проектов. За ними решающее слово: если церковь не даст добро на сделанную работу, храм не будет освящен». Разумеется, Анисимов понятия не имел, как делаются иконостасы. В программе советского архитектурного вуза такой темы не было в помине — в течение 70 лет храмовое зодчество считалось пережитком дореволюционного прошлого. Непросто было найти и соответствующую литературу. Ясно было одно: чтобы разработать проект, нужно не только узнать технологию изготовления иконостасов, но и понять философию храмового убранства. С этой целью Валерий Анисимов отправился в Троице-Сергиеву лавру, где подробно изучил лучшие образцы старинного искусства, много времени провел в ризнице за чтением книг, раскрывавших каноны храмового строительства. После того как эскиз будущего иконостаса одобрила церковь, Холманский неожиданно спросил автора, сможет ли он изготовить задуманное. Анисимов ответил: «Смогу», не располагая при этом ни технической базой, ни специалистами, необходимыми для воплощения столь специфического проекта. Помог его давний друг Павел Блик, мастер по дереву, тогда еще занимавшийся этим ремеслом в качестве хобби. По просьбе приятеля Павел тоже поехал смотреть иконостасы в Троице-Сергиеву лавру. Вместе они разработали технологию, нашли специалистов по дереву и изготовили два иконостаса — главный и для храмовой крестильни. Когда дело дошло до их установки, владыка выдвинул условие: монтировать иконостасы должны только крещеные работники. В бригаде некрещеными оказались два человека, которые вскоре приняли православие — к счастью, это не противоречило их убеждениям.

Позже Валерий Анисимов создал еще несколько проектов для церкви. По ним построены храмовый комплекс Преподобного Сергия Радонежского в Югорске, храм Рождества Пресвятой Богородицы в Калужской области и другие сооружения. За комплекс храмовых работ компанию «Архфонд» наградили патриаршей грамотой Алексия II и медалью Преподобного Сергия Радонежского I степени.

Все это стало толчком для формирования в компании деревообрабатывающего производства. Сегодня у «Архфонда» собственные мастерские, 17 «рукастых», по выражению директора, специалистов по дереву. Павел Блик перешел в фирму Анисимова и стал его заместителем по деревообрабатывающему производству. Кстати, в сфере создания деревянных иконостасов «Архфонду» и сейчас мало равных. На Урале есть компании, которые делают их из фарфора и других материалов, а использование дерева остается специализацией фирмы Валерия Анисимова. Массовое строительство культовых объектов открывает для него теперь широкое поле деятельности.

Еще в конце 90-х гг. компания приобрела большой участок земли и заброшенный дом быта в Косулине, где не было ни света, ни тепла, ни газоснабжения. Теперь здесь столярные мастерские. Основную часть денег Валерий Анисимов потратил на строительство коммуникаций и покупку станков. Площадь земельного участка и нынешний объем заказов позволяют руководителю «Архфонда» рассчитывать, что производство будет развиваться и дальше. Для этого придется модернизировать существующие цеха и возвести новые. Однако Анисимов не собирается переходить на конвейерный выпуск продукции и делает ставку на эксклюзив — оригинальную мебель и оборудование для общественных помещений, в основном гостиниц и ресторанов. Он уверен: предметы интерьера из натурального дерева будут пользоваться спросом и у индивидуальных покупателей. Недалек день, когда продукция «Арх­фонда» появится в торговых центрах Екатеринбурга и области.

«Было время, когда наши рабочие только учились изготавливать деревянные изделия. А теперь ничего невозможного в деревообработке для них нет. Поэтому покупателю, который мыслит рационально, выгоднее покупать нашу деревянную мебель, чем импортную, которая поставляется с наценкой за транспортировку и таможенные пошлины. Эскизы предметов интерьера делают дизайнеры нашего проектного бюро, иногда используя зарубежные каталоги. В столярке воплощают задуманное. Этот процесс четко отработан». Руководство столярными мастерскими Анисимов доверил Павлу Блику, который контролирует качество работ и производственную дисциплину. Традиционную проблему русских мастеров — пьянство — в «Архфонде» побороли. Начинали с простого правила: если встал за станок с похмелья, получишь только половину зарплаты за день, а нетрезвому сотруднику работу просто не доверяли. Со временем, впрочем, стало ясно, что русского человека может дер­жать в рамках только чувство ответственности перед общиной. И если ввести бригадную форму оплаты труда, эксплуатирующую мотиватор «не подведи соседа», многие проблемы снимаются сами собой. Но пьянство — не единственная сложность в деревообработке.

«Сейчас предприятия малого бизнеса в основном занимаются продажами, немногие стремятся что-то производить. Как ни парадоксально, торговать выгоднее. Я знаю производителей, у которых были свои торговые дома, — рано или поздно они приходят к выводу, что рентабельность продаж намного выше, чем рентабельность производства, и отказываются от выпуска собственной продукции — становятся дилерами иностранных компаний. Зарубежные производители дверей, окон и пр. периодически обращаются с предложениями и к нам. Но мы считаем, что собственное предприятие делает нас независимыми от любых изменений в экономической политике западных компаний».

По мнению Анисимова, настоящей конкурентной борьбы между уральскими фирмами, занимающимися деревообработкой, еще нет. Этот сектор рынка не насыщен — желающих построить собст­венный дом становится все больше, а как в нем обойтись без деревянных лестниц, перегородок, резного декора и прочих рукотворных предметов? Даже сдержанный хай-тек может быть деревянным, не говоря о классике, модерне и стилизованной этнической старине.

Собственная деревообработка — конкурентное преимущество, позволяющее Анисимову удерживать старых клиентов и привлекать новых. Это важно, поскольку проектных фирм в городе множество. Сферы влияния между ними поделены, но заказчику ничто не мешает, поработав с одним исполнителем, обратиться к другому. В такой ситуации проектировщикам необходима дополнительная услуга, которую конкуренты не смогут быстро скопировать. И столярная мастерская тут как нельзя кстати. Правда, Анисимов полагает, что главное в другом: «Если ты сделал проект, который устраивает клиента, если у тебя нормальная ценовая линейка и ты не сорвал договорные сроки, то в следующий раз заказчику нет смысла обращаться в какую-то иную проектную организацию. Он продолжит работу именно с твоим предприятием. Это един­ственный и вполне корректный способ сформировать клиентскую базу».

Как руководитель Анисимов на редкость демократичен. Он и сам подтверждает, что старается обеспечить своим сотрудникам психологическую свободу: «У нас хорошая атмосфера, без репрессий с моей стороны. Хотя я прекрасно понимаю: бывают разные жизненные ситуации и разные настроения, что имеет большое значение в деятельности, близкой к творческой. Мне самому знакомы периоды «кризиса жанра», когда проект не идет. Иногда целую неделю откладываешь дела, но потом наверстываешь упущенное за день чуть ли не круглосуточной работы». И все же в сложных ситуациях решения он всегда принимает быстро, предпочитая размытым формам ответа четкое «да» или «нет». Бывает, пытается себя убедить: нужно выдержать паузу, что-то обдумать, взвесить, но таков ритм современной жизни — если не среагируешь мгновенно, твой поезд может уйти.

Валерий Анисимов хорошо знает, как важны в его профессии визуальные, живые впечатления от градостроительных шедевров разных городов мира. Сам старается как можно чаще бывать за рубежом и периодически отправляет в загранкомандировки своих сотрудников — за счет фирмы. Директор «Архфонда» любит повторять фразу знаменитого архитектора Константина Мельникова: «Изучать зодчество только по книгам — все равно что читать музыку по нотам, не слыша ее звучания». Анисимова особенно впечатляет современная архитектура островных государств — Японии и Великобритании — и градостроительная, ландшафт­ная среда Парижа. «У парижских улиц, скверов, домов и кафе — человеческий масштаб, в них все соразмерно. Там нет типичной, к примеру, для Москвы гигантомании. По старым бульварам, по Монмартру ходить можно бесконечно. Но пожалуй, Париж я стал понимать, приехав туда уже в третий раз. Архитектура вообще должна восприниматься не моментально, а в развитии: издалека ты видишь лишь контур здания, а приближаясь, постепенно начинаешь различать детали. И по-моему, получив первое впечатление, с ним нужно пожить, чтобы вернуться спустя время к понравившимся тебе местам и в полной мере ощутить их атмосферу, настроение, стиль».

Его нельзя назвать жестким приверженцем градостроительных традиций, проверенных веками. В «Архфонде» проектируются и храмы, и современные сооружения, среди которых — офисное здание на пересечении улиц Вайнера и Малышева в Екатеринбурге, здание Национального банка Бурятии в Улан-Удэ, конгресс-холл на 700 мест для «Газпрома» в Кабардинке.

Но признание влиятельнейшей организации RIBA — Королевского института британских архитекторов — предпринимателю обеспечили главным образом храмовые проекты и иконостасы. Архитектурная Европа уже пресыщена кон­струкциями из стекла и металла и все больше симпатизирует тем, кто на новом уровне реанимирует традиции старинного зодчества. Это обстоятельство сыграло не последнюю роль в результатах голосования зарубежных коллег, которые по итогам Архитектурной недели 2006 г. приняли в RIBA лишь одного россиянина — Валерия Анисимова. Западная Европа оценила градостроительную экзотику русской «глубинки». «Поймать удачу немаловажно, — подытоживает Анисимов. — Есть умные и способные люди, у которых бизнес не идет, хоть ты тресни. А я — обыкновенный. Хотя, наверно, очень работоспособный. К тому же занимаюсь только тем, что мне интересно. Точно знаю: ни в каком другом деле, кроме архитектуры и дизайна, бизнесменом не стал бы».