«У меня аллергия на кредиты, я с презрением отношусь к людям с долгами» — Нассим Талеб

Американский экономист и трейдер, автор теории «черных лебедей» (важных случайностей) Нассим Талеб рассказал Esquire, какими правилами руководствуется в жизни и инвестировании. Перевод материала опубликовала «Идеономика». 

— Люди спрашивают, каков мой прогноз для экономики, тогда как должны спрашивать, что есть у меня в портфеле. Не говори вслух, что может случиться в будущем, если ты защищен от последствий.

Я никогда, ни разу в своей жизни не занял ни пенса. Так что у меня нулевая кредитная история. Ни ипотеки, ни ссуды, ничего. Когда у меня не было денег, я арендовал. У меня аллергия на кредиты, я с презрением отношусь к людям, у которых есть долги, и я этого не скрываю.

Я держу деньги в евро, долларах и британских фунтах. То, что я делаю с моими деньгами, — это личное. Люди, которые говорят, что они отдают что-то на благотворительность, в моей книге табу. Никто никогда не должен публично говорить об акте благотворительности.

Лучше упустить миллион возможностей, чем прогореть один раз. Я узнал об этом от трейдеров-ветеранов на своей первой работе в нью-йоркском банке, который больше не существует. Большинство людей не понимают, как справляться с неопределенностью. Они избегают небольших рисков, и, сами не осознавая этого, идут на большой, большой риск. У предпринимателей, которые последовательно добиваются успеха, совершенно противоположное отношение: сделайте все ошибки, которые хотите, просто будьте уверены, что будете в порядке завтра.

Не вкладывайте энергии в переговоры, за исключением случаев, когда на кону много нулей. Можно проиграть в маленьких играх, но сохранить свои усилия для больших.

Нет ничего плохого в том, чтобы быть неправым, если вы расплачиваетесь за это. Продавцы подержанных автомобилей хорошо говорят, они убедительны, но в конечном счете они остаются в выигрыше, даже если их советы причиняют кому-то вред. Злоумышленник — это не тот, кто ошибается, это тот, кто отстраняется от своих ошибок.

Сегодня в мире куда меньше ощущения личной вовлеченности, чем было пятьдесят или даже двадцать лет назад. Большее количество людей определяет судьбу окружающих без каких бы то ни было последствий. Личная вовлеченность означает личный риск. Это означает, что люди, которые принимают решения на любом поприще, никогда не должны быть изолированы от последствий этих решений — и точка. Если вы ремонтируете вертолет, вы должны быть пилотом вертолета. Если вы решаете вторгнуться в Ирак, у людей, которые голосуют за это, должны быть дети в вооруженных силах. И если вы принимаете экономические решения, вы должны нести потери, если ошибаетесь.

У 98% американцев — сантехников, дантистов, водителей автобусов, — есть такая личная вовлеченность. Мы должны беспокоиться о 2% — интеллектуалах и политиках, принимающих большие решения, у которых нет личной вовлеченности и которые портят жизнь всем остальным. 

За деньги нельзя купить счастье, но отсутствие денег может привести к несчастью. За деньги можно купить свободу: интеллектуальную свободу, свободу выбора, за кого голосовать, чем заниматься профессионально. Но деньги требуют огромной дисциплины. В тот миг, когда вы заработаете лишний пенни, вы снова потеряете свободу. Если деньги — это причина вашего беспокойства, тогда вам нужно перестроить свою жизнь.

Лучшее, на что я когда-либо тратил деньги, – это книги. Самая глупая вещь, на которую я тратил деньги? Книги. Кроме того, я не могу понять, зачем люди тратят деньги для повышения своего социального статуса.

Раз никто мне не платит зарплату, я не должен никак себя определять. Я нахожу это высокомерным называть себя философом или интеллектуалом, поэтому я называю себя фланером и отказываюсь от всех почестей. Как однажды сказал Катон, пусть лучше спросят, почему тебе не поставили памятник, чем спросят, почему поставили.