«В 90-е предпринимателям мешали только бандиты. Сегодня ограничений больше»

Частному предпринимательству в современной России немногим больше 30 лет. Бизнесы открывались, закрывались; предприниматели пробовали свои силы в новых отраслях, затем кто-то находил себя в статусе инвестора, другие предпочитали стать рантье. Но есть люди, чьи имена и бизнесы на слуху и сейчас. Как космонавты-первопроходцы осваивали космос, так и активные и пассионарные жители Екатеринбурга и Свердловской области осваивали бизнес — это было настоящее «Время первых». Некоторые из них стояли у истоков целых отраслей в масштабе всей страны. При этом они остались патриотами Урала — продолжают жить и работать в нашем регионе. А есть и те, кто пришел в бизнес недавно, но уже смог создать себе имя.

Тех и других портал DK.RU, «Деловая Россия» и туристический кластер «Гора Белая» собрали вместе, чтобы поговорить, когда было проще начинать бизнес, кто и почему уходит в предприниматели и откуда бизнесмены черпают свои идеи.

«Чтобы стать предпринимателем, в тебе должно что-то зудеть»

В феврале 2019 г. ВЦИОМ провел опрос — выяснял отношение россиян к предпринимательству. Результаты оказались удивительными — в первую очередь для самих предпринимателей: 89% респондентов относятся к бизнесу положительно. Доля желающих открыть свое дело составляет 25%, причем 10% опрошенных сообщают, что у них уже есть свой бизнес. В 1991 г. таких было всего 2%.

Леонид Гункевич

Глава управляющей компании туристического кластера «Гора Белая»:

Столь высокий процент положительного относящихся к бизнесу удивляет. Я думал, все гораздо хуже. До сих пор для многих предприниматели — парни в бордовых пиджаках из 90-х. Люди все еще помнят итоги приватизации и чувствуют себя обманутыми. Хотя я считаю — и готов ловить помидоры, — что вариант, предложенный Чубайсом, был лучшим. В Америке, скажем, все было гораздо жестче: там просто брали кольт, садились на коня и с криками «Это моя земля!» убивали друг друга.

Хорошо и то, что процент людей, желающих уйти в свой бизнес, растет. В тучные годы, 2005-2008, когда государство крепло, большинство мечтало попасть в крупные корпорации: работать в Газпроме, РМК. Через какое-то время маятник качнулся в другую сторону: люди поняли, что более реалистичным кажется вариант, когда заработать можно в расчете на свои силы и силы окружающих. Через какое-то время, очевидно, ситуация выровняется. Но ждать, что все ринутся в бизнес, глупо: предпринимателей в жизни — 2-3% от населения. Это такое отклонение в рамках нормы. Чтобы идти в бизнес, в тебе должно что-то зудеть.

Анатолий Лебедев

Создатель первой интернет-компании Екатеринбурга «УралРелком»:

«Ведомости» недавно опубликовали результат своего опроса — об отношении молодежи к госслужбе. Еще не так давно молодые люди мечтали попасть в чиновники. Сейчас число таких сократилось: 19% против 38% три года назад. Молодые не хотят перекладывать бумажки с места на места — а именно так многие представляют госслужбу. 

Когда я в 1991 г. создал частную компанию, я не думал, что хочу именно заниматься бизнесом. Меня грела идея: я еще в 1990-м проникся интернетом. Я ходил и грезил, как создать узел связи, который поможет людям общаться. Представьте 1991-й год: из общения — почта и междугородний телефон. Но письма, особенно зарубежные, вскрывают, идут они месяцами, разговоры между странами стоят безумно дорого. Интернет мог дать людям общение.

Меня многие спрашивали: как ты не боишься набирать людей? Тебя посадят, а что будет с ними? Но в итоге мы создали то, что создали. В те годы на улицу попали многие научные работники, достаточно высокого уровня, которые обладали знаниями, технологиями, у которых были связи с зарубежными коллегами. С теми, кто тоже горел идеей интернета и хотел двигаться, мы и создали свой бизнес. Знаете, те люди, кто при СССР много работал, к чему-то стремился, не рассчитывая на какие-то материальные поблажки, оказались успешными и в бизнесе.

Когда мы начинали «УралРелком», доходов не было, а расходы были. Каждое утро начиналось с мысли: где взять деньги. Успокаивало одно: «никак» быть не может.  Как-нибудь, но будет. А если есть движение, всегде можно подрулить.

Читайте также: Интервью с Анатолием Лебедевым: «Предпринимательством зниматься из-под палки нельзя»

Николай Яковлев

Сооснователь и генеральный директор компании «Датакрат»:

Бизнес, вернее, рыночные отношения, мне были знакомы и в советские годы. Я преподавал матанализ в университете и возглавлял лабораторию. Она называлась КРАТ — Комлекс размещения автоматизированной трассировки — и финансировалась не на вузовские деньги, а на средства НПО автоматики, то есть была хозрасчетной. Мы сами искали заказы, выполняли их. В 1991-м все встало, в том числе НПО автоматики. Под моим началом — 10 человек, программистов, которые занимались и научной работой, и прикладной математикой. Что с ними будет? Мне надо было что-то решать. Это и стало главной мотивацией для запуска собственного бизнеса. 

Толя [Анатолий Лебедев — прим. ред.], с которым мы, к слову, учились на одном курсе, привел в наш регион интернет, а я — штрих-кодирование. Технология была связана с деятельностью нашей лаборатории, мы знали, что делать. Первые клиенты нашлись очень быстро — это была УГМК. Следом откликнулись еще пара заводов. Маржинальность была отличной, и я смог себе позволить брать на работу специалистов, которые из-за конверсии оказались в сложной жизненной ситуации.

Читайте также: Интервью с Николаем Яковлевым: «Если есть идеи, что привнести нового, то все равно пробьешься даже на нерастущем рынке»

Послушать и порассуждать о том, когда было проще начинать бизнес, в «Точке кипения» собралось почти 100 человек.

Евгений Кобзев

Сооснователь и директор сервиса для предпринимателей «Кнопка»:

Я долгое время был наемным работником — в «СКБ Контур» занимался разработкой продукта для маленьких бизнесов, «Эльба». Но я заскучал в большой компании. Я видел перспективы того, над чем мы работали, понимал, что через несколько лет «Эльба» принесет компании 300 млн. Но это, по сути, такая песчинка в тех 10 млрд, которые будут у «СБК Контура» в это время. Вроде ты молодец, но постоянно мучает вопрос: а точно ли ты молодец?

Мне захотелось попробовать, понять, чего я стою. Когда работаешь в такой компании, как «СКБ Контур», нет особых проблем с ресурсом: любой выпускник вуза рад прийти туда работать. А как развиваться, когда нет такого ресурса?! В итоге мы с партнерами основали свою фирму.

Иван Зайченко

Основатель сети ресторанов японской еды «Сушкоф» и розничного магазина «Жизньмарт»:

Я тоже в бизнес пришел из найма. Полтора года работал в консалтинговой компании в Москве, и мне это давалось очень тяжело: вся эта корпоративная культура, 100500 белых воротничков, сидящих в офисе за компами целый день. Я бросил все, приехал в Екатеринбург и был готов работать даже грузчиком, лишь бы не сидеть в офисе. Но опять попал в наемники — стал руководить предприятием общепита. В итоге на базе этого предприятия постепенно стал выстраивать собственный бизнес. Так из наемников перешел в предприниматели.

«Бизнесмены 90-х создали ориентиры, которые помогают строить бизнес сегодня»

По данным того же опроса ВЦИОМ, главными препятствиями к началу своего дела жители России считают большие налоги — от этом говорят 25% респондентов. Среди других причин — бюрократия (22%), серьезные финансовые затраты (16%), коррупция (9%), административные барьеры (8%) и др. В то же время государство постоянно декларирует поддержку бизнеса. 

Николай Яковлев:

— Сегодня сложнее заниматься бизнесом, чем в 90-е. Тогда все только начиналось. Куда ни плюнь, везде можно было развить свое дело. Да, рынок был дикий, рекрутировался из госсектора, ресурсы брались во многом оттуда же. Но из-за высокой маржинальности конкуренции особо не было. Пять лет мы не знали никого, кто бы еще занимался цифровым штрих-кодированием. А сейчас… Маржинальность низкая, практически все ниши, что были возможны, уже заняты. Рынок резко структурировался.

Государство говорит, что готово поддерживать предпринимателей, однако эта поддержка, во-первых, рассчитана на небольшие компании, а таким, например, как наша, добиться чего-то сложно. Во-вторых, поддержка сочетается с постоянным давлением налоговых и контролирующих органов. В-третьих, постоянно меняются правила игры: только приспособишься, условия изменились.

Нашему правительству малый бизнес не нужен. Это видно. Они собираются развивать страну через нацпроекты, они бизнесу не доверяют. Хотя мировой опыт показывает, что именно в расчете на бизнес можно многое построить.

Однако во всем этом и есть вызов, который заставляет двигаться вперед.

Евгений Кобзев:

— Не думаю, что у меня получилось бы построить бизнес в 90-е. Я был то, что называется «ботаник», разработчик. Вряд ли я бы смог гармонично войти в бизнес в то время. Когда шесть лет назад мы открывали свое предприятие, у нас были инвесторы. Я не продавал квартиру, не стоял перед вопросом, где я возьму деньги на жизнь в следующем месяце.

Сегодня, конечно, есть сложности: рынок, действительно, высококонкурентный. Но есть и возможности. Это касается и новых технологий, и ценообразования, и поиска клиентов.  Наши заказчики почти все находятся в Москве, но производство-то у нас тут, и мы работаем по здешним ценам, а продаем по столичным.

Господдержкой тоже пользуемся. Наша компания — резидент «Сколково». А это — налоговые льготы: освобождение от налога на прибыль, от НДС, снижение необходимых отчислений по зарплате.

Но даже с такими льготами, честно говоря, тяжело. Каждый раз с кровью подписываешь налоговые расчетки. Вообще в 2008 г. все компании, которые занимаются разработкой, получили льготы и возможность не платить НДС. После этого все сделали зарплаты белыми. Если сегодня лишить ИТ-предприятия этой возможности, они тут же станут убыточными. Потому что рентабельность меньше, чем НДС.

Максим Логинов

Владелец сервиса по уборке «Клара Уберет», партнер федерального сервиса Qlean.ru, совладелец бара «Географ»:

В 90-е у предпринимателей угроз было меньше. Те, кто развивал бизнес, боялись, в основном, бандитов — что придут и отберут. А сегодня помимо бандитов столько разного... Я, например, сегодня просидел три часа в налоговой — без особой причины, непонятно что объясняя, хотя мог бы заниматься полезными вещами.
С другой стороны, зайти в бизнес сейчас просто, как никогда. Завел себе страницу в инстаграм — и все, ты уже развиваешь свое дело. Господдержка тоже есть. И это касается не только субсидий и льгот. Очень много проводится обучающих программ. Если надо, ты можешь найти любую информацию. Маркетинг, управление, налоги — фонды для предпринимателей учат всему.

Рафаил Валиев

Генеральный директор ООО «Научно-производственный центр «НовАТранс», гендиректор DreamPort:

Мне сегодня легче от того, что кто-то в 90-е начал заниматься бизнесом. Вот вы говорили о малиновых пиждаках… Но для нас, тех, кто в те годы заканчивал школу, эти парни в пиджаках были ориентирами. Они рискнули открыть свое дело, и у многих получилось.
Я в бизнесе оказался, можно сказать, случайно. Закончил УрГУПС, потом аспирантуру в Питере, вернулся в альма матер и стал преподавать студентам. Практика часто проходила в тех лабораториях времен 70-х. Тренажеры, макеты в них делали родители этих студентов. Мы с отцом работали на одной кафедре в одной лаборатории, решили ее модернизировать. Выпустили тренажеры, учебные пособия. В эту лабораторию стали приезжать специалисты, смотреть, как что устроено. В какой-то момент предложили мне сделать такую же, но для другого вуза. Так я и открыл компанию.

Мне сложно сказать, смог ли бы я сделать это в 90-е. У нас сегодня есть ориентиры. Те, кто создавал бизнес в конце ХХ века, закладывали школу, получали опыт. Мы на базе этой системы, на базе их проб и ошибок, можем реализовывать свои планы и амбиции.

Анатолий Лебедев:

— Все развивается по спирали. Есть объективные данные, проверенные экономикой многих стран: 60% занятых работает в МСП и приносят 40% ВВП. 40% тех, кто занят в госсекторе, приносят 60% ВВП. Надо к этому стремиться. Это объективная данность. Нельзя обмануть технологии и число Пи. В 90-х не было ресурса. Нам один товарищ из телекома прямо заявил, когда мы докладывали о возможностях развития Е1: «Что вы мне тут городите?! Дам вам выделенный канал, будет ваш Е1, не дам — не будет!».

Сейчас полно технологий, в том числе в управлении. В маркетинге. Паровоз, который пустили в 2000-е — делать большие госкомпании — он правильный. Но он все равно приедет на станцию «объективка». А там — те самые 60/40.

Взять с нас было нечего

 

Анатолий Лебедев: «Интернет-бизнес был особенным: к нам тоже приходили и спрашивали, чем мы торгуем. Отвечали: «Временем, всегда есть на складе». А взять с нас было нечего: помещение арендовано, компьютеры арендованы. Чтобы нас «убить», пришлось нанять налоговую. Два месяца с нами сидела специалист оттуда, изучала. Потом со слезами на глазах говорит: «Узнайте, кто вас заказал, сделайте что-нибудь!» Тогда важно было, кто кого знает. Я принес ей визитки из администрации города. Она посмотрела на фамилии и вынесла вердикт: «Штрафую вас на 20 тыс. руб, потому что работаете без лицензии». А лицензию ввели за неделю до этого. Деньги отдали, от нас отстали. Но я знаю, кто нас «заказал»: телеграф — за то, мы подключили администрацию города по радиолинку».

 

Рафаил Валиев:

— Зайти с новыми идеями даже в госкорпорации сегодня намного проще. Мы начинали свой путь с проектов РЖД. Это монополия. Сегодня делаем проекты для Росатома, с другими крупными заказчиками. Все начинают меняться, становятся более открытыми, инновационными.

Леонид Гункевич:

— В 90-е я мог заняться любым бизнесом — никаких ограничений особо не было. Сейчас чтобы открыть свое дело приходится бороться и с конкурентами, и с государством, и с самими потербителями.

У меня был опыт работы во власти — полгода я курировал вопросы экономики в должности вице-мэра Первоуральска, проводил прием граждан раз в неделю. Знаете, с каким основным запросом приходили люди? Закрыть бизнес. Женщины искренне считали, что их мужики пьют, так как в соседнем дворе алкомаркет. «Закройте магазин, мужики пить не будут», — говорили они. И это не только об алкомаркетах. Им не нравился хлебный магазин — по утрам разгружаются машины. Не нравилось кафе — там играет музыка.

Проверки и правила, которые совсем не логичны, сдерживают предпринимателей на каждом шагу. Чиновники Роспотребнадзора считают, что они о нас, убогих предпринимателях, должны позаботиться, иначе мы ничего не сможем. И придумывают кучу ограничений, хотя сами где-нибудь в Греции в домашнем кафе с удовольствием лопают овощи с грядки, не требуя промыть их тремя водами с разными уксусами.

Конечно, излишнее давление в таких потребительских вещах напрягает. Хотелось бы попроще… Но, думаю, баланс появится. Например, по ИТ он почти найден. Со временем это будет и в других сферах.

Иван Зайченко:

Моя мама — бизнесмен из 90-х (Ольга Зайченко — прим. ред.). И я могу сказать, что наш подход к бизнесу разный. Она делает ставку на людей — это, конечно, связано со сферой деятельности. У мамы — салоны красоты, где люди основной актив.

Мне ближе сетевой бизнес, а это работа со стандартами, с автоматизацией. Я свою основную задачу вижу наоборот — снизить человеческий фактор, чтобы качество было стабильным. Но это, на мой взгляд, специфика бизнеса нашего времени: автоматизация — это мейнстрим, это новый тренд. За счет этого можно предложить более дешевый продукт. Хотя креативность обязательно должна быть — без нее не бывает бизнеса.

«Если бизнесмен «наестся», бизнес умрет»

Роль бизнеса, по данным ВЦИОМ, сегодняшними россиянами оценивается положительно: три четверти опрошенных полагают, что деятельность предпринимателей определенно или скорее всего идет на пользу обществу. Основную пользу от бизнеса видят в увеличении занятости населения за счет создания рабочих мест, а также в пополнении государственного бюджета. Сами предприниматели говорят, что развивать бизнес без новых идей невозможно.

Леонид Гункевич:

— Я сегодня занимаюсь развитием туристского кластера «Гора Белая». Это изначально проект, рассчитанный на предпринимателей и господдержку. Власть обеспечивает инфраструктуру, дает землю, предоставляет налоговые льготы, обеспечивает турпоток. Бизнес строит отели, создает точки притяжения, придумывает туристические активности.

Но с этим сегодня не все так просто. Тех, кто приходит с действительно интересными идеями, мало. Пони-клуб до сих пор в голове многих — это пять-десять лошадок, которые катают по кругу детей в тележках.

Хотя настоящий предприниматель видит идею во всем. Помню, мы как-то с другом на пустом месте построили бренд женских головных уборов — Capella Dimatti. Началось все с разговора на кухне. Встретились с товарищем, с которым вместе учились в Суворовском, он сказал мне, что неплохой дизайнер, придумывает шапки разных фасонов. Я ему говорю: «Как шапка по-итальяски?». Он: «Сapella». Я: «Давай к этому слову приставим твое имя на итальянский манер — а его Дима зовут — получится бренд». Через несколько недель все модницы города гонялись за этими шапочками.

Читайте также: Интервью с Леонидом Гункевичем: «Предпринимателей, как гомосексуалов, 2-3% населения. Это исключение, а не правило»

Николай Яковлев:

Сегодня если нет идеи, нет понимания, какую нишу ты можешь занять, нет смысла даже лезть в бизнес. У бизнеса, который я строю, есть девиз: «Кто не движется вперед, тот движется назад». Главное — смотреть по сторонам и находить те ниши, где еще есть высокая маржинальность.

Мы такую нишу нашли — электронные ценники. В Екатеринбурге мы тут пионеры — как в свое время были со штрих-кодированием. Недавно открыли в Москве магазин совместно с «Метро», где нет ни одного продавца — все делают сами покупатели. Единственный сотрудник следит за порядком, все остальное автоматизировано.

Евгений Кобзев:

— Мы каждую неделю генерируем новые идеи. Просто собирается команда. Накидывает все возможные варианты, а потом уже проверяет их на возможную коммерциализацию. Проходит — начинаем внедрять. Нет — отправляется в мусорку.

Рафаил Валиев:

— Сегодня, когда нас знают, к нам приходят со своими идеями. Порой совершенно фантастическими. Нам надо понять, как это реализовать. В принципе, найти решение можно для любой идеи. Главное — не останавливаться. Если ты остановишься, бизнес умрет.

Фото: Игорь Черепанов / DK.RU