В Арбитраже — очереди на банкротство. Как успешно пройти процедуру и сколько это стоит?

Банкротов становится все больше: за шесть месяцев 2019 г. более 29 тыс. человек (включая ИП) были признаны банкротами. Это на 52,3% больше, чем за аналогичный период 2018 г. Количество компаний-банкротов тоже растет. Свердловская область занимает четвертое место в стране по числу корпоративных банкротств и шестое — по числу личных. До 2014 г. число новых дел о банкротстве, принимаемых к производству Арбитражным судом Свердловской области, исчислялось сотнями и не превышало тысячи в год, в 2017 г. было зарегистрировано почти 2 500 дел, в 2018 г. — более 3 000. За неполный 2019-й их уже 4 200.

Экономическая стагнация — самая очевидная причина того, что все больше частных лиц и компаний финансово «идет на дно». Однако эксперты называют и другие:

«Законодательство о банкротстве совершенствуется. Банкротство становится более осмысленной процедурой, к нему чаще прибегают для разрешения тупиковых ситуаций в бизнесе. Несостоятельность начинает восприниматься обществом как естественный и цивилизованный этап жизни большинства (к сожалению, это так) коммерческих предприятий, а не как нечто экстраординарное и катастрофическое», — говорит Илья Косьяненко, руководитель группы «УралАрбитр».

Что касается личных банкротств, то люди научились себя банкротить. В конце 2015 г., когда мы запускали первые проекты, даже судьи не знали, как все пойдет, практика формировалась «на ходу», многие аспекты в законодательстве были неясны и двусмысленны. Сейчас все стало более упорядоченным. Этим воспользовались предприимчивые люди, поставив бизнес персональных банкротств на поток, превратив его в своего рода типовую коммодити-услугу. С учетом огромной закредитованности граждан у такого бизнеса неисчерпаемый клиентопоток, — продолжает г-н Косьяненко.

Увеличению числа корпоративных банкротств немало способствует политика банковского сектора. С одной стороны, банкиры все менее склонны идти навстречу бизнесу и реструктуризировать долг. С другой, проблемы самих банков — отзывы лицензий, санации — нередко приводят их клиентов к банкротству. 

Законотворцы смотрят в сторону кредиторов

Закон о банкротстве постоянно «дорабатывают». Раньше в банкротном законодательстве был большой крен в сторону защиты должника, сейчас — в пользу кредиторов, отмечают эксперты. Кредиторам предоставляют больше возможностей, чтобы процедура банкротства должника не выглядела чем-то безнадежным и не позволяла должнику безнаказанно уйти от ответственности. В законе ужесточаются нормы о субсидиарной ответственности и убытках в банкротстве, более детально прописываются возможности по оспариванию сделок, совершенных должником в преддверии банкротства.

По словам Ильи Косьяненко, забота законодателя о кредиторах вполне понятна, если вспомнить, что в большинстве процедур в качестве кредиторов так или иначе фигурируют крупные банки с госучастием и интересы государственного бюджета в лице налоговых органов.

«Изменения в законе привели к развитию специальных «банкротных» оснований для оспаривания сделок должника, в том числе цепочки взаимосвязанных сделок в одном деле», — отмечает Вячеслав Александров, старший партнер адвокатского бюро LOYS, руководитель практики банкротства и антикризисного управления.

Так, в сентябре Арбитражный суд СО пресек сомнительную схему транзитного движения средств в деле о банкротстве Уральского транспортного банка, приводит пример Вячеслав Александров.

«В 2017 г. в один день состоялась цепочка взаимосвязанных «притворных» сделок. Они позволили обществу «КМЗ», аффилированному с банком, через бенефициара — председателя правления банка — избавиться от долга в 110 млн руб. по кредиту, выданному в 2012 г. Материалы дела подтверждали, что банк дал кредит обществу. Но через цепочку операций средства оказались на счете другого лица, которое перечислило их «КМЗ». Общество этими же деньгами погасило ранее выданный кредит с залоговым обеспечением. В результате провернутой цепочки сделок «КМЗ» перестал быть должником, а банк утратил право претендовать на залоговое обеспечение.

Кроме того, при рассмотрении банкротных споров бремя доказывания смещается с заявителя на ответчиков и аффилированных лиц, снижается количество способов контроля над собственным банкротством, в том числе через блокировку назначения лояльного арбитражного управляющего, растет число оснований для привлечения к субсидиарной ответственности и для отнесения к числу лиц, контролирующих должника. Суды чаще используют обеспечительные меры в отношении имущества лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности.

Вячеслав Александров акцентирует внимание на следующем изменении: 29 сентября 2019 г. президент подписал закон о значительных изменениях в Налоговый кодекс. Часть изменений вступит в силу с апреля 2020 г. и даст право наделять залоговым статусом требования налоговых органов в силу закона, если долг не был погашен вовремя. Изменения направлены на рост собираемости налогов, но для частного сектора экономики влекут большие риски.

Банкротство — не крах, а шанс?

Раньше банкротство означало конец всего — как для дела, так и для человека. Сегодня отношение к этой процедуре (и статусу) изменилось: многие должники рассматривают банкротство как способ выбраться из долговой ямы и даже оздоровить бизнес.

Многие забывают, что банкротство — это не только конкурсное производство, распродажа имущества должника за копейки и закрытие предприятия (хотя в подавляющем большинстве дел, к сожалению, происходит именно так), — говорит Илья Косьяненко. — При умелом сопровождении эта процедура может дать бизнесу инструменты для восстановления работоспособности: снять обременения с имущества предприятия, получить мораторий на погашение долгов, остановить катастрофический рост задолженности по процентам и финансовым санкциям, реструктурировать производство, выиграть время для поиска покупателя бизнеса или инвестора. В нашей практике есть примеры, когда грамотное применение в банкротстве процедур внешнего управления и мирового соглашения позволяло спасти бизнес.

Разумеется, в подавляющем большинстве случаев банкротство — не право, а обязанность должника. Так, если деятельность предприятия не приносит прибыли, есть долги, банкротство — единственный законный способ прекратить его существование без негативных последствий для руководства и владельцев.

Затягивая с банкротством, топ-менеджмент только усугубляет положение и увеличивает тяжесть персональной ответственности. Нередко руководство занимается бухгалтерскими «фокусами» на фоне явных признаков банкротства: рисует красивый баланс, наполняет предприятие виртуальными активами (ничего не стоящими векселями, фиктивной дебиторской задолженностью), обманывая тем самым контрагентов и плодя новых потенциальных кредиторов. В итоге это оборачивается серьезными угрозами многомиллионных убытков и субсидиарной ответственности для контролирующих должника лиц, — подчеркивает г-н Косьяненко.

К примеру, такая ситуация сейчас разворачивается в процедурах банкротства заводов Уфалейникель и Режникель. Арбитражные суды рассматривают требования арбитражных управляющих к бывшим контролирующим лицам должника о взыскании убытков и привлечении к субсидиарной ответственности на сотни миллионов рублей.

Персональное банкротство, по мнению экспертов, — хорошая возможность освободиться от непосильного груза обязательств. Что особенно важно для экономически активных людей, которые не хотят жизнь в условиях вечного исполнительного производства, регулярно отдавать часть дохода приставам, не иметь возможности приобретать на свое имя имущество и терпеть ограничения в свободе передвижения.

Наконец, есть категория граждан-должников, для которых банкротство — безусловная необходимость. Например, экс-владельцы бизнеса, унаследовавшие его долги. Суммы могут исчисляться десятками и сотнями миллионов. Распространенный случай: компания, для которой был взят кредит, давно обанкротилась, а поручительские долги остались за учредителями навсегда, и они настолько велики, что погасить их просто нереально.

Важно, что при личном банкротстве человека нельзя лишить единственного жилья, денежных средств в размере прожиточного минимума за весь срок процедуры, предметов, которые необходимые для профессиональной деятельности, и предметов личного пользования.  

Парадокс: нет денег — нет банкротства 

Растущая «популярность» банкротств может создать ощущение, что процедура эта легкая и вполне доступная. Это заблуждение. В первую очередь банкротство — недешевое «удовольствие».

Мы часто слышим от клиентов: «почему я должен еще платить, я и так банкрот» или «я как кредитор и так несу убытки». Но это сложная процедура, и ее должен кто-то финансировать. Хорошо, если у должника есть ресурсы и активы, позволяющие оплатить работу арбитражного управляющего и других специалистов. В противном случае придется раскошелиться кредитору, который инициировал процедуру. Многие об этом забывают. Ситуации принудительного взыскания расходов с кредитора нередки, — отмечает Илья Косьяненко. — Если же говорить, о банкротстве физических лиц, то здесь затраты на процедуру, как правило, исчисляются шестизначными цифрами. Прежде чем ее запустить, стоит соотнести предстоящие расходы с размером задолженности».

Обойтись «собственным умом», чтобы избежать затрат, невозможно — в силу закона. А уповать на живое участие и помощь арбитражного управляющего не стоит.

«Арбитражный управляющий одновременно сопровождает десятки процедур, обычно у него просто нет времени досконально вникать в каждый процесс. На его плечах — большое количество обязанностей в процедуре, многие из которых рутинные, утомительные и трудозатратные. Ему просто некогда искать скрытые возможности и трудоемкие пути пополнения конкурсной массы, распутывать сложные ситуации и споры, — констатирует г-н Косьяненко. — Кроме того, на нем лежит бремя профессиональной ответственности. Поэтому нередко из чувства самосохранения предпочитает действовать шаблонно, формально, проявлять меньше инициативы. Иначе найдутся заинтересованные участники, готовые подать жалобу и взыскать убытки».

В дела о банкротстве всегда вовлечено много людей: бухгалтеры, аудиторы, оценщики, организаторы торгов, специалисты по архивному делу. Но ключевая роль принадлежит юристам. На их плечи ложится взыскание дебиторской задолженности (она часто бывает спорной, просроченной), истребование имущества должника, споры о включении в реестр требований кредиторов, оспаривание сделок по специальным основаниям, привлечение к субсидиарной ответственности, взыскание убытков, жалобы на арбитражного управляющего, разрешение разногласий, организация подготовки документов к архивному хранению. И, конечно, участие в судебных заседаниях.

Наконец, банкротство может быть сопряжено и с правоприменительными осложнениями.

Вячеслав Александров приводит пример: 

Отсутствуют разъяснения Верховного Суда РФ о применении норм Уголовного кодекса об ответственности за банкротные преступления, о разграничении со смежными составами преступления. Это создает риски, где грань между гражданским спором и преступным поведением условна. В условиях правовой неопределенности велик соблазн использовать институт банкротства вне целей закона. Статистика показывает, что удовлетворение требований напрямую зависит от активной позиции кредиторов, должников и их контролирующих лиц. Это предполагает активный сбор информации, и он может проводиться в рамках адвокатских расследований. Этот подход, базирующийся на объединении компетенций гражданской и уголовно-правовой практик («сложение усилий — умножение результата»), успешно применяется адвокатами LOYS в делах о банкротстве.

Бизнес может «кануть в Лету», документы — нет

Когда речь идет о корпоративном банкротстве, многие упускают из вида ч. 1 ст. 17 и ст. 23 Закона об архивном деле РФ. Дело в том, что государство обязывает компании хранить кадровые документы в течение четко оговоренного законом срока, а если компания проходит процедуру ликвидации или банкротства, то эти документы должны быть в обязательном порядке переданы в соответствующий государственный или муниципальный архив. Этот процесс может быть затратным и по времени, и по финансам. 

Таким образом, неотъемлемая часть процедуры банкротства предприятия — архивная обработка документов и последующая передача их в архив.

«Ликвидация либо банкротство компании не означает, что хранение документов по личному составу прекращается — указанные документы подлежат хранению в течение как минимум 50 лет, — объясняет Оксана Яцкевич, директор архивной компании ТКР Archive Management.

Требование о хранении документов в течение 50 лет с даты их создания относится к документам, произведенным после 2003 года (к произведенным до 2003 года — 75 лет) и обусловлено правом работников на пенсионное обеспечение. Именно в архив пойдут сотрудники предприятия за справками для подтверждения трудового стажа и начисления пенсий, — говорит г-жа Яцкевич.

По ее словам, организовать процесс упорядочения и передачи архивных документов на хранение должен арбитражный управляющий (ликвидатор). При этом документы передаются в архив исключительно в упорядоченном виде, иначе архив их просто не примет. Поэтому важно сразу оценивать объем работы по оформлению документов в архив.

Если предприятие достаточно крупное, то количество томов в архивном фонде может исчисляться тысячами (как, например, происходило при банкротстве Мукомольного завода или ЗАО «Волгонефтехиммонтаж», для которых мы выполняли архивные работы), и их подготовка займет продолжительное время, — приводит пример Оксана Яцкевич.

Упорядочение, а также уничтожение документов, срок хранения которых истек, можно произвести своими силами или поручить специализированной организации (в нашем регионе эту функцию реализует ТКР Archive Management). Как подчеркивают эксперты, не всегда компания сама может справиться с этой задачей — работа с архивом требует специальных знаний, навыков и опыта.

Стоит внимательно оценить затраты, связанные с упорядочением и обработкой архивов, предупреждает Оксана Яцкевич:

Неважно, кто будет заниматься архивными документами — вы сами или специализированная организация, в любом случае в смету расходов нужно включить статью, предусматривающую экспертизу ценности и научно-техническую обработку документов, взаимодействие с архивом и прохождение комиссии, а также осуществление транспортировки архивного фонда к месту хранения (филиал архива) и оплату пошлины за архивное хранение государственному архиву соответствующего региона.

Так что, если банкротство неизбежно и даже желанно, принципиально важно обращаться за помощью и сопровождением к профессионалам — чтобы не наломать дров и не усложнить себе жизнь, — резюмируют эксперты.