В поисках золотой жилы
Вице-президент «Уральского экономического союза» Олег Жилин отвечает за финансы и юридическое сопровождение. При делении полномочий по отраслевому принципу его зона ответственности — производство
Человеку, который добывал уголь, перерабатывал хлопок и дробил камни, ничего не страшно. Он готов экспериментировать. Внутренняя свобода помогает Олегу Жилину диверсифицировать бизнес, когда ходов уже не остается.
Владельцы «Уральского экономического союза» начинали с поставок каменного угля из Кузбасса в муниципалитеты Свердловской и Челябинской областей. В 2004 г. они приобрели активы обремененного миллиардными долгами ОАО «Вахрушевуголь», создав после реструктуризации несколько предприятий, в том числе «Волчанский уголь», где 850 работников производят 1,3 млн т черного золота в год. Диверсифицировать бизнес заставило истощение запасов. Одним из новых направлений стало производство щебня. Другим — золотодобыча.
— Меня называют гробовщиком «Вахрушевугля», — говорит Олег Жилин, — хотя, по сути, мы спасли предприятие, которое кредиторы собирались обанкротить.
В 2004 г., когда судебные приставы выносили последние компьютеры, угля на месторождении не хватило бы, чтобы рассчитаться с долгами. Мы убедили правительство Свердловской области, владевшее 20% акций, что справимся с ситуацией. И благодаря полномочиям, которые нам дали, договаривались с кредиторами. После сокращения штатов работоспособные подразделения превратились в самостоятельные предприятия, которые работают и платят налоги. Единственная проблема в том, что уголь заканчивается — месторождение разрабатывалось с 1911 г.
Какое решение вы приняли?
— Вариантов было немного — либо оставить людей без работы и продать технику за бесценок, либо найти им другое применение. Так появилась программа «Каменный кулак» — мы договорились с губернатором Эдуардом Росселем, что нам отдадут 5-6 неразработанных месторождений строительного камня, чтобы делать щебень для дорожного строительства. Первой ласточкой стал щебеночный завод под Североуральском, рассчитанный на 3,6 млн т в год, — самый крупный в Свердловской области. Оборудование купили американское — в отличие от финского оно более «кувалдоустойчивое» (на Севере народ суровый). Вторую линию мощностью 2 млн т планировали запустить в Ревде. Хотели выйти на ежегодный объем 12 млн т, чтобы покрыть потребности Свердловской области, Татарстана, Башкортостана и северных районов, где своего щебня нет. Теоретически можно продавать щебень и в Москве по 1 тыс. руб. за тонну, но 850 руб. выбивают железнодорожные тарифы. Тут ключевой фактор — расходы на логистику. Поэтому наш район — Севера.
Не жалеете, что занялись производством щебня?
— До кризиса рентабельность была высокой. Но сегодня мы отступили на уровень 2007 г. — у государства на дорожное строительство нет денег. Щебенку девать некуда. Едва ли не единственный потребитель — железная дорога, предлагающая низкие цены. Однако все конкурсы на поставку щебня выиграла Первая нерудная компания — «дочка» РЖД России. В Свердловскую область щебень поставляют через их подразделения. Нам сказали: «Пацаны, работать хотите? Вот вам миллион кубов по такой-то цене». «Бизнес по-московски» называется. Нам осталось терпеть и ждать лучших времен. Надеемся, что через год-два бюджет наполнится, тогда, может быть, займемся строительством дорог сами.
А пока этого не случилось, ищете другие варианты?
— У меня сегодня была встреча с директором банка. Он готов финансировать разработку золотоносного месторождения в Свердловской области. Золота у нас достаточно. Есть оконтуренные месторождения, которые стоят на балансе, есть неоконтуренные, которые геологи нашли еще при советской власти. Если использовать собственную технику, разработка встанет недорого — около 30 млн руб. Предложение выгодное, учитывая, что цены на золото не упали.
То есть вы готовы заняться добычей золота?
— Если все получится.
А кто может помешать?
— Крупные структуры, которым интересна добыча золота. Компании Алишера Усманова или УГМК. Вот кого нужно бояться. Зачем им конкурент, пусть даже и небольшой?
В чем эта опасность?
— Когда разыгрывается месторождение, каждый предлагает свои условия — нужно представить детальный целый бизнес-план. Допустим, я намерен вложить в разработку месторождения 200 млн руб. Комиссия скажет: покажи деньги. У меня есть гарантии от банков, но они могут дать деньги, а могут — не дать. И это заемные средства, которые нужно отдавать с процентами. А представитель УГМК заявит: мы готовы вложить собственные средства — миллиард. Я предложу за лицензию три миллиона, а УГМК — 30. И государство отдаст золотую жилу не мелкому игроку (плохо отработает месторождение, не сделает рекультивацию, сбежит, обанкротив фирму), а структуре с деньгами. Скажут: Жилин, мы тебя запомнили, пригласим, когда будет дело помельче. Впрочем, мы и здесь надеемся на лучшее.
Из отеля в роддом на лыжах
Стратегическими направлениями развития владельцы «Уральского экономического союза» считают бизнесы, связанные с оказанием услуг: «Грин Парк Отель» (в прошлом — Дом крестьянина), медицинский центр «Доктор Плюс» и горнолыжный комплекс «Уктус», выкупленный у свердловской Федерации профсоюзов. В кризис более прибыльные бизнесы поддерживают менее прибыльные. По словам Олега Жилина, прорывных направлений, на которые можно делать ставку, он сегодня не видит.
— В 2003 г. перед покупкой «Уктуса» мы изложили Алексею Петровичу Воробьеву перспективы комплекса, предложив, чтобы область помогла с прокладкой дорог и мостов через реку, подвела газ и канализацию. Остальное мы брали на себя. Правительство свои обязательства выполнило частично, но и на этом ему большое спасибо. Мы за семь лет инвестировали в спортивную инфраструктуру 300 млн руб. Кстати, содержание 430 га территории тоже требует денег. Сегодня компания платит налоги — косвенным образом вложенные государством деньги возвращаются. Комплекс начинает себя окупать. Пока работало только горнолыжное направление, деньги, заработанные зимой, мы проедали летом. С появлением летних видов отдыха предприятие стало безубыточным.
А какие это виды отдыха?
— Два футбольных мини-поля работают круглый год, пять полей для тенниса с ковровым покрытием плей ит, бани (летом востребованы меньше), прокат велосипедов, детские батуты, беседки, где жарят шашлыки. Зимой народ на лыжах катается.
Бытует мнение, что горнолыжный бизнес — не сильно доходный.
— В сезон — достаточно доходный. «Ежовая» ведь тоже окупается хорошо. Выбравшись туда на выходные, даже в 40-градусный мороз я не мог поселиться в гостинице — все номера сняли приезжие из Тюмени, из Челябинска. А «Уктус» удобен тем, что находится в черте города. Все «безлошадные» — у нас. Начинающим, которые хотят встать на лыжи, тоже далеко ехать не надо. Многие по вечерам катаются после работы. Серьезные горнолыжники к нам, конечно, не ездят. Предпочитают Ежовую, Белую или заграницу. Но вот я — чайник по горным лыжам, мне хватает. Как-то собрался съездить в Австрию — попробовать. С третьего захода навернулся, повредил плечо. Теперь восстанавливаюсь.
Правда, что вы замышляли «Доктор Плюс» как поликлинику для коллег и родственников?
— Да, «Здоровье 365» и «УГМК-Здоровье» уже потом открылись, а в 2007 г. выбор был небогатый. Сергей Стецов эту идею предложил. И мы постепенно склонились к мысли, что проект стоящий. Тем более на ул. Куйбышева, 10 простаивало помещение, где раньше был компьютерный клуб. И мы подумали, что клиника там тоже приживется, потому что вокруг — спальный район, где много семей с хорошим средним достатком. И не ошиблись.
На свои деньги строили?
— Частично — на свои, частично — на заемные.
А кто финансировал?
— СКБ-банк, Промсвязьбанк. Они же дали денег на покупку дополнительных помещений под аптеку, потом — на частный травмпункт и скорую помощь. А по оборудованию у фирм-поставщиков мы получили хорошие рассрочки — до 18 месяцев. Для вхождения в бизнес условия нормальные.
Врачи говорят, что инвесторов для медицинского бизнеса не найти и оборудование в нашей экономике никогда не окупится. А вы называете это направление стратегическим. Как сочетается одно с другим?
— Тому, кто хочет стать богатым до обеда, в частной медицине делать нечего. Это долгоиграющий бизнес — поликлиника и за три года не окупается. Но многие уже понимают, что постоянная доходность в 10-15% — это хорошо. И мы намерены развивать филиальную сеть — есть предложения из Нижнего Тагила, Челябинска, Перми. При таком подходе оборудование можно эксплуатировать дольше. Если в Екатеринбурге конкуренция заставляет нас ставить новый томограф, то в Нижнем Тагиле, где томографов всего два и они совсем древние, оборудование из «Доктор Плюс» будет востребовано. Главное — рассчитать площадь помещений. Вот мы открыли небольшой филиал на Уралмаше и поняли, что с помещениями промахнулись — маловато. А расширяться некуда. Для филиала самое оптимальное — около 300 квадратов. Но не везде такие квадраты есть. Мы уже и к Алексею Петровичу Воробьеву ездили по поводу Академического. Перспективный район. Понятно, что сегодня там еще мало жителей, но через год-два это будет город, сравнимый с Каменском-Уральским. Если мы не успеем, другие эту нишу займут — на медицинском рынке сейчас большая толкотня.
Планируете новые направления или будете развиваться вширь?
— Частный родильный дом собираемся открыть. Но это замысел, тут много вопросов. Первый — где его поставить: в центре города или на Уктусе? На Уктусе мы собирались возводить велнес-центр — вместе с роддомом и гостиницей. Оздоровительные услуги. У нас ведь после операций восстанавливаться негде. Плечо у меня будет болеть полгода — где руку разрабатывать? Надо ходить в фитнес-центр, делать специальные упражнения в воде, а фитнесы у нас под это не заточены.
Велнес-центр — тоже капиталоемкий проект с большим сроком окупаемости.
— Поэтому и не делаем, хотя замысел остался. А роддом все равно нужен. Он будет успешным, надо только решить, какое количество мест понадобится. Можно выкупить гаражи и построить здание рядом с нашей поликлиникой. Поставить коробку — не огромные деньги, тем более при хорошо упавших ценах на кирпич и прочее. Выйдет 20 тыс. за квадрат. Тут же — инфекционное отделение. Сейчас все можно делать в одном здании — технологии позволяют. То же самое можно сделать на Уктусе, где земли много. Но выйдет дороже — коммуникации придется подтягивать.
Шило для партии власти
Олег Жилин два года работал директором хлопкопрядильной фабрики в Карпинске (40 тыс. кв. м, 3,5 тыс. работниц). В непрофильный бизнес компанию вовлекли партнеры из Узбекистана, не выполнившие своих обязательств. По словам г-на Жилина, предприятию, которое оказалось в середине технологической цепочки — между хлопководами и производителями готовой продукции, — пришлось выживать. Усилий губернатора Эдуарда Росселя, который помогал поддерживать бизнес на плаву, оказалось недостаточно. Фабрику закрыли, потеряв 90 млн руб.
Рассказывая о бизнесе, вы то и дело упоминаете о помощи руководителей области. Как вы добивались от них участия?
— Наша компания всегда была заметным игроком на угольном рынке Свердловской области. Алексей Воробьев знал, что мы поставляем уголь в 80% муниципалитетов, где деньги на топливо заканчиваются ровно в августе. С августа по март следующего года мы их всю жизнь кредитовали. Когда очередной населенный пункт замерзал, Воробьев просил поставить уголь под гарантии правительства. Мы помогали области — область помогала нам. Если ты хорошо работаешь, тебя заметят.
Прежнее руководство области вас поддерживало. Сейчас к власти пришли другие люди. Какие у вас прогнозы?
— Ничего не изменится. Любая власть поддерживает тех, кто работает в реальном секторе. Мы сегодня не куплей-продажей занимаемся — оказываем услуги и выпускаем товарную продукцию. Какая власть от нас отвернется? Да никакая.
14 марта вы стали депутатом Свердловской областной думы. Это ваш первый политический опыт?
— Первый опыт был в Карпинске на выборах в местную думу — я там пытался организовать народ, чтобы больше предпринимателей провести в депутаты. Собственными силами они наполняют бюджет только на 40%. При таком дефиците в Думе должны работать промышленники и коммерсанты, которые платят налоги. Пусть они и отвечают за территорию. Что могут сделать врачи и учителя, если их изберут? Только констатировать: денег нет
Почему вы идете в Думу от ЛДПР?
— А кто еще партии власти шило в задницу вставит? Только ЛДПР. Единороссы говорят: мы у власти, мы за все отвечаем. Так и отвечайте, вы же полномочиями не делитесь. Кто просил поднимать тарифы на электроэнергию, на газ, на перевозки? Посмотрите отчеты за 2008 г. — мало прибыли было у олигархов? Как только энергия подорожала на 28%, промышленность, которая только стала выбираться из ямы, — раз! — и покатилась обратно. Металлургам плохо. Да и у меня завод щебеночный — он же не на газе работает, а на электричестве.
А что будете делать после того, как вставите шило?
— Я записался в промышленный комитет, постараюсь туда пройти и стать замом — взять под свой контроль ЖКХ и сельское хозяйство.
Это сферы, которые не поддаются внешним воздействиям.
— ЖКХ будет реформироваться, это надо делать — территории в удручающем состоянии. А в Алапаевске и Карпинске, где работают наши предприятия, большие проблемы с коммунальными и энергетическими сетями (да и в других городах тоже). На их содержание и реконструкцию выделяются реальные деньги. Задача — поставить узкое горло и контролировать их использование. Смотреть, какие компании их получают и какие энергосберегающие технологии они применяют. Сейчас ведь даже паспортов территорий нет. Правительству точно неизвестно, что за производства остались в муниципалитетах, кого там больше — молодежи или пенсионеров, велика ли доходная часть бюджета и перспективы его наполнения. Надо понять, какие территории смогут вернуть деньги в среднесрочной перспективе, какие — в долгосрочной или вообще никогда не вернут. В безнадежных случаях поддержку будет оказывать государство. А там, где перспектива среднесрочная, бизнес может смело брать кредиты и вкладывать деньги. Тем более что банки готовы их давать.
Чтобы попасть в комитет по промышленности, вам надо со всеми договориться — и с партией власти, и с оппозицией. Вам это удастся?
— Думаю, что да.
Олег Жилин
Родился 16 декабря 1966 г. в г. Чердынь Пермской области.
Образование: в 1991 г. окончил Свердловский юридический институт, судебно-прокурорский факультет, специальность — «юрист».
Карьера: 1991-1992 гг. — НПП «Оптэм», юрисконсульт; 1994-1997 гг. — центральный филиал СКБ-банка, директор; 1997-1998 гг.— представительство АКБ «Гранит», директор; 1998-2000 гг. — ГУП «Агентство по развитию рынка продовольствия Свердловской области», директор; 2000 г. — «Дизайн продинвест», заместитель генерального директора; 2000-2001 гг. — НО «Уральский экономический союз», вице-президент; 2002-2003 гг. — ОАО «Вахрушевуголь», генеральный директор; 2003-2006 гг. — «Хлопковая пряжа «Карпинская», директор; с 2006 г. — НО «Уральский экономический союз», первый вице-президент.
Семейное положение: женат, отец троих детей (два сына и дочь).
Увлечения: горные лыжи, книги, театр.
Вице-президент «Уральского экономического союза» Олег Жилин отвечает за финансы и юридическое сопровождение. При делении полномочий по отраслевому принципу его зона ответственности — производство угля и щебня. Младших партнеров в холдинге нет: каждое направление бизнеса предполагает равное участие собственников. Если их двое — то 50% на 50%, если пятеро — каждому по 20%. Такой порядок ввел президент компании Александр Кузнецов. «Иначе младший партнер будет чувствовать себя ущербным, — объясняет г-н Жилин суть товарищеского подхода. — Может не высказать дельную мысль, постеснявшись, что не примут во внимание. А так — все несут равную ответственность. И каждый готов сказать компаньону: «Почему ты только деньги вложил, а сам не работаешь? Денег сегодня — полно. Или уходи, или подключайся — клиентуру привлекай». И это дисциплинирует».
Владельцы «Уральского экономического союза» начинали с поставок каменного угля из Кузбасса в муниципалитеты Свердловской и Челябинской областей. В 2004 г. они приобрели активы обремененного миллиардными долгами ОАО «Вахрушевуголь», создав после реструктуризации несколько предприятий, в том числе «Волчанский уголь», где 850 работников производят 1,3 млн т черного золота в год. Диверсифицировать бизнес заставило истощение запасов. Одним из новых направлений стало производство щебня. Другим — золотодобыча.
— Меня называют гробовщиком «Вахрушевугля», — говорит Олег Жилин, — хотя, по сути, мы спасли предприятие, которое кредиторы собирались обанкротить.
В 2004 г., когда судебные приставы выносили последние компьютеры, угля на месторождении не хватило бы, чтобы рассчитаться с долгами. Мы убедили правительство Свердловской области, владевшее 20% акций, что справимся с ситуацией. И благодаря полномочиям, которые нам дали, договаривались с кредиторами. После сокращения штатов работоспособные подразделения превратились в самостоятельные предприятия, которые работают и платят налоги. Единственная проблема в том, что уголь заканчивается — месторождение разрабатывалось с 1911 г.
Какое решение вы приняли?
— Вариантов было немного — либо оставить людей без работы и продать технику за бесценок, либо найти им другое применение. Так появилась программа «Каменный кулак» — мы договорились с губернатором Эдуардом Росселем, что нам отдадут 5-6 неразработанных месторождений строительного камня, чтобы делать щебень для дорожного строительства. Первой ласточкой стал щебеночный завод под Североуральском, рассчитанный на 3,6 млн т в год, — самый крупный в Свердловской области. Оборудование купили американское — в отличие от финского оно более «кувалдоустойчивое» (на Севере народ суровый). Вторую линию мощностью 2 млн т планировали запустить в Ревде. Хотели выйти на ежегодный объем 12 млн т, чтобы покрыть потребности Свердловской области, Татарстана, Башкортостана и северных районов, где своего щебня нет. Теоретически можно продавать щебень и в Москве по 1 тыс. руб. за тонну, но 850 руб. выбивают железнодорожные тарифы. Тут ключевой фактор — расходы на логистику. Поэтому наш район — Севера.
Не жалеете, что занялись производством щебня?
— До кризиса рентабельность была высокой. Но сегодня мы отступили на уровень 2007 г. — у государства на дорожное строительство нет денег. Щебенку девать некуда. Едва ли не единственный потребитель — железная дорога, предлагающая низкие цены. Однако все конкурсы на поставку щебня выиграла Первая нерудная компания — «дочка» РЖД России. В Свердловскую область щебень поставляют через их подразделения. Нам сказали: «Пацаны, работать хотите? Вот вам миллион кубов по такой-то цене». «Бизнес по-московски» называется. Нам осталось терпеть и ждать лучших времен. Надеемся, что через год-два бюджет наполнится, тогда, может быть, займемся строительством дорог сами.
А пока этого не случилось, ищете другие варианты?
— У меня сегодня была встреча с директором банка. Он готов финансировать разработку золотоносного месторождения в Свердловской области. Золота у нас достаточно. Есть оконтуренные месторождения, которые стоят на балансе, есть неоконтуренные, которые геологи нашли еще при советской власти. Если использовать собственную технику, разработка встанет недорого — около 30 млн руб. Предложение выгодное, учитывая, что цены на золото не упали.
То есть вы готовы заняться добычей золота?
— Если все получится.
А кто может помешать?
— Крупные структуры, которым интересна добыча золота. Компании Алишера Усманова или УГМК. Вот кого нужно бояться. Зачем им конкурент, пусть даже и небольшой?
В чем эта опасность?
— Когда разыгрывается месторождение, каждый предлагает свои условия — нужно представить детальный целый бизнес-план. Допустим, я намерен вложить в разработку месторождения 200 млн руб. Комиссия скажет: покажи деньги. У меня есть гарантии от банков, но они могут дать деньги, а могут — не дать. И это заемные средства, которые нужно отдавать с процентами. А представитель УГМК заявит: мы готовы вложить собственные средства — миллиард. Я предложу за лицензию три миллиона, а УГМК — 30. И государство отдаст золотую жилу не мелкому игроку (плохо отработает месторождение, не сделает рекультивацию, сбежит, обанкротив фирму), а структуре с деньгами. Скажут: Жилин, мы тебя запомнили, пригласим, когда будет дело помельче. Впрочем, мы и здесь надеемся на лучшее.
Из отеля в роддом на лыжах
Стратегическими направлениями развития владельцы «Уральского экономического союза» считают бизнесы, связанные с оказанием услуг: «Грин Парк Отель» (в прошлом — Дом крестьянина), медицинский центр «Доктор Плюс» и горнолыжный комплекс «Уктус», выкупленный у свердловской Федерации профсоюзов. В кризис более прибыльные бизнесы поддерживают менее прибыльные. По словам Олега Жилина, прорывных направлений, на которые можно делать ставку, он сегодня не видит.
— В 2003 г. перед покупкой «Уктуса» мы изложили Алексею Петровичу Воробьеву перспективы комплекса, предложив, чтобы область помогла с прокладкой дорог и мостов через реку, подвела газ и канализацию. Остальное мы брали на себя. Правительство свои обязательства выполнило частично, но и на этом ему большое спасибо. Мы за семь лет инвестировали в спортивную инфраструктуру 300 млн руб. Кстати, содержание 430 га территории тоже требует денег. Сегодня компания платит налоги — косвенным образом вложенные государством деньги возвращаются. Комплекс начинает себя окупать. Пока работало только горнолыжное направление, деньги, заработанные зимой, мы проедали летом. С появлением летних видов отдыха предприятие стало безубыточным.
А какие это виды отдыха?
— Два футбольных мини-поля работают круглый год, пять полей для тенниса с ковровым покрытием плей ит, бани (летом востребованы меньше), прокат велосипедов, детские батуты, беседки, где жарят шашлыки. Зимой народ на лыжах катается.
Бытует мнение, что горнолыжный бизнес — не сильно доходный.
— В сезон — достаточно доходный. «Ежовая» ведь тоже окупается хорошо. Выбравшись туда на выходные, даже в 40-градусный мороз я не мог поселиться в гостинице — все номера сняли приезжие из Тюмени, из Челябинска. А «Уктус» удобен тем, что находится в черте города. Все «безлошадные» — у нас. Начинающим, которые хотят встать на лыжи, тоже далеко ехать не надо. Многие по вечерам катаются после работы. Серьезные горнолыжники к нам, конечно, не ездят. Предпочитают Ежовую, Белую или заграницу. Но вот я — чайник по горным лыжам, мне хватает. Как-то собрался съездить в Австрию — попробовать. С третьего захода навернулся, повредил плечо. Теперь восстанавливаюсь.
Правда, что вы замышляли «Доктор Плюс» как поликлинику для коллег и родственников?
— Да, «Здоровье 365» и «УГМК-Здоровье» уже потом открылись, а в 2007 г. выбор был небогатый. Сергей Стецов эту идею предложил. И мы постепенно склонились к мысли, что проект стоящий. Тем более на ул. Куйбышева, 10 простаивало помещение, где раньше был компьютерный клуб. И мы подумали, что клиника там тоже приживется, потому что вокруг — спальный район, где много семей с хорошим средним достатком. И не ошиблись.
На свои деньги строили?
— Частично — на свои, частично — на заемные.
А кто финансировал?
— СКБ-банк, Промсвязьбанк. Они же дали денег на покупку дополнительных помещений под аптеку, потом — на частный травмпункт и скорую помощь. А по оборудованию у фирм-поставщиков мы получили хорошие рассрочки — до 18 месяцев. Для вхождения в бизнес условия нормальные.
Врачи говорят, что инвесторов для медицинского бизнеса не найти и оборудование в нашей экономике никогда не окупится. А вы называете это направление стратегическим. Как сочетается одно с другим?
— Тому, кто хочет стать богатым до обеда, в частной медицине делать нечего. Это долгоиграющий бизнес — поликлиника и за три года не окупается. Но многие уже понимают, что постоянная доходность в 10-15% — это хорошо. И мы намерены развивать филиальную сеть — есть предложения из Нижнего Тагила, Челябинска, Перми. При таком подходе оборудование можно эксплуатировать дольше. Если в Екатеринбурге конкуренция заставляет нас ставить новый томограф, то в Нижнем Тагиле, где томографов всего два и они совсем древние, оборудование из «Доктор Плюс» будет востребовано. Главное — рассчитать площадь помещений. Вот мы открыли небольшой филиал на Уралмаше и поняли, что с помещениями промахнулись — маловато. А расширяться некуда. Для филиала самое оптимальное — около 300 квадратов. Но не везде такие квадраты есть. Мы уже и к Алексею Петровичу Воробьеву ездили по поводу Академического. Перспективный район. Понятно, что сегодня там еще мало жителей, но через год-два это будет город, сравнимый с Каменском-Уральским. Если мы не успеем, другие эту нишу займут — на медицинском рынке сейчас большая толкотня.
Планируете новые направления или будете развиваться вширь?
— Частный родильный дом собираемся открыть. Но это замысел, тут много вопросов. Первый — где его поставить: в центре города или на Уктусе? На Уктусе мы собирались возводить велнес-центр — вместе с роддомом и гостиницей. Оздоровительные услуги. У нас ведь после операций восстанавливаться негде. Плечо у меня будет болеть полгода — где руку разрабатывать? Надо ходить в фитнес-центр, делать специальные упражнения в воде, а фитнесы у нас под это не заточены.
Велнес-центр — тоже капиталоемкий проект с большим сроком окупаемости.
— Поэтому и не делаем, хотя замысел остался. А роддом все равно нужен. Он будет успешным, надо только решить, какое количество мест понадобится. Можно выкупить гаражи и построить здание рядом с нашей поликлиникой. Поставить коробку — не огромные деньги, тем более при хорошо упавших ценах на кирпич и прочее. Выйдет 20 тыс. за квадрат. Тут же — инфекционное отделение. Сейчас все можно делать в одном здании — технологии позволяют. То же самое можно сделать на Уктусе, где земли много. Но выйдет дороже — коммуникации придется подтягивать.
Шило для партии власти
Олег Жилин два года работал директором хлопкопрядильной фабрики в Карпинске (40 тыс. кв. м, 3,5 тыс. работниц). В непрофильный бизнес компанию вовлекли партнеры из Узбекистана, не выполнившие своих обязательств. По словам г-на Жилина, предприятию, которое оказалось в середине технологической цепочки — между хлопководами и производителями готовой продукции, — пришлось выживать. Усилий губернатора Эдуарда Росселя, который помогал поддерживать бизнес на плаву, оказалось недостаточно. Фабрику закрыли, потеряв 90 млн руб.
Рассказывая о бизнесе, вы то и дело упоминаете о помощи руководителей области. Как вы добивались от них участия?
— Наша компания всегда была заметным игроком на угольном рынке Свердловской области. Алексей Воробьев знал, что мы поставляем уголь в 80% муниципалитетов, где деньги на топливо заканчиваются ровно в августе. С августа по март следующего года мы их всю жизнь кредитовали. Когда очередной населенный пункт замерзал, Воробьев просил поставить уголь под гарантии правительства. Мы помогали области — область помогала нам. Если ты хорошо работаешь, тебя заметят.
Прежнее руководство области вас поддерживало. Сейчас к власти пришли другие люди. Какие у вас прогнозы?
— Ничего не изменится. Любая власть поддерживает тех, кто работает в реальном секторе. Мы сегодня не куплей-продажей занимаемся — оказываем услуги и выпускаем товарную продукцию. Какая власть от нас отвернется? Да никакая.
14 марта вы стали депутатом Свердловской областной думы. Это ваш первый политический опыт?
— Первый опыт был в Карпинске на выборах в местную думу — я там пытался организовать народ, чтобы больше предпринимателей провести в депутаты. Собственными силами они наполняют бюджет только на 40%. При таком дефиците в Думе должны работать промышленники и коммерсанты, которые платят налоги. Пусть они и отвечают за территорию. Что могут сделать врачи и учителя, если их изберут? Только констатировать: денег нет
Почему вы идете в Думу от ЛДПР?
— А кто еще партии власти шило в задницу вставит? Только ЛДПР. Единороссы говорят: мы у власти, мы за все отвечаем. Так и отвечайте, вы же полномочиями не делитесь. Кто просил поднимать тарифы на электроэнергию, на газ, на перевозки? Посмотрите отчеты за 2008 г. — мало прибыли было у олигархов? Как только энергия подорожала на 28%, промышленность, которая только стала выбираться из ямы, — раз! — и покатилась обратно. Металлургам плохо. Да и у меня завод щебеночный — он же не на газе работает, а на электричестве.
А что будете делать после того, как вставите шило?
— Я записался в промышленный комитет, постараюсь туда пройти и стать замом — взять под свой контроль ЖКХ и сельское хозяйство.
Это сферы, которые не поддаются внешним воздействиям.
— ЖКХ будет реформироваться, это надо делать — территории в удручающем состоянии. А в Алапаевске и Карпинске, где работают наши предприятия, большие проблемы с коммунальными и энергетическими сетями (да и в других городах тоже). На их содержание и реконструкцию выделяются реальные деньги. Задача — поставить узкое горло и контролировать их использование. Смотреть, какие компании их получают и какие энергосберегающие технологии они применяют. Сейчас ведь даже паспортов территорий нет. Правительству точно неизвестно, что за производства остались в муниципалитетах, кого там больше — молодежи или пенсионеров, велика ли доходная часть бюджета и перспективы его наполнения. Надо понять, какие территории смогут вернуть деньги в среднесрочной перспективе, какие — в долгосрочной или вообще никогда не вернут. В безнадежных случаях поддержку будет оказывать государство. А там, где перспектива среднесрочная, бизнес может смело брать кредиты и вкладывать деньги. Тем более что банки готовы их давать.
Чтобы попасть в комитет по промышленности, вам надо со всеми договориться — и с партией власти, и с оппозицией. Вам это удастся?
— Думаю, что да.
Олег Жилин
Родился 16 декабря 1966 г. в г. Чердынь Пермской области.
Образование: в 1991 г. окончил Свердловский юридический институт, судебно-прокурорский факультет, специальность — «юрист».
Карьера: 1991-1992 гг. — НПП «Оптэм», юрисконсульт; 1994-1997 гг. — центральный филиал СКБ-банка, директор; 1997-1998 гг.— представительство АКБ «Гранит», директор; 1998-2000 гг. — ГУП «Агентство по развитию рынка продовольствия Свердловской области», директор; 2000 г. — «Дизайн продинвест», заместитель генерального директора; 2000-2001 гг. — НО «Уральский экономический союз», вице-президент; 2002-2003 гг. — ОАО «Вахрушевуголь», генеральный директор; 2003-2006 гг. — «Хлопковая пряжа «Карпинская», директор; с 2006 г. — НО «Уральский экономический союз», первый вице-президент.
Семейное положение: женат, отец троих детей (два сына и дочь).
Увлечения: горные лыжи, книги, театр.
Самое читаемое
«Человеком года — 2024» стал Дмитрий Мраморов, «СКБ Контур» 
Солнечный Баку. И даже когда дождливый — все равно солнечный! 
«Сбережений слишком много». Заморозка вкладов: бессмыслица или очевидный вариант? 
«Ценно, что премия «Человек года» не застыла в металле. Она открывает нам новых героев»