«Власть сделала меня другим». Экс-мэр Первоуральска — о политике, олигархах и будущем

Имя Юрия Переверзева гремело в новостной повестке в начале 2010-х, когда он стал мэром Первоуральска — топ-менеджер, успевший поработать на крупной птицефабрике и хладокомбинате, а после занимавшийся небольшим собственным бизнесом, оказался по другую сторону баррикад и пытался лавировать между интересами местных олигархов, властей всех уровней и собственными задачами. «В политике я разочаровался», — говорит г-н Переверзев, при этом экс-чиновник признает, что опыт на муниципальной службе получил колоссальный. Сейчас это помогает ему в новом проекте, связанном с передовыми технологиями: цифровым проектированием и 3D-печатью — с этими сферами Юрий Переверзев намерен связать свою жизнь минимум на ближайшие лет десять.   

DK.RU выяснил у г-на Переверзева, кому в политике делать нечего, почему работа наемным менеджером забирает физическое здоровье и ведет к эмоциональному выгоранию. А также зачем забирать ребенка из школы после девятого класса, что не так с вузами, и за какими профессиями будущее.   

Устал — ушел

Экономист по образованию Юрий Переверзев после института стал работать на Первоуральской птицефабрике — в 1998 г. он начинал с должности помощника директора по маркетингу. Молодой спец занимался всем, что касается сбытовой и маркетинговой деятельности, потом к этому добавилось и само производство.

Мне нужно было поставить сбытовую и продуктовую политику на новые рельсы, потому что на птицефабрике с этим были проблемы. Затем я стал заместителем директора по производству. Когда глава предприятия уходил в отпуск, в последние год-полтора я оставался исполнять его обязанности. В общем, про птицеводство я знаю много чего. Но в какой-то момент мне поступило предложение поработать на екатеринбургском Хладокомбинате №3 в качестве гендиректора. Я счел это возможностью для роста и решил попробовать себя в новом деле, — вспоминает Переверзев.  

О том решении он не жалеет — команда, которую удалось собрать новому топу на комбинате со штатом в 600 человек, начала проводить на предприятии изменения и разрабатывать новые продукты. В частности, «ГОСТовский» пломбир запустили на рынок именно при Переверзеве, и эту продуктовую линейку он считает одним из главных своих достижений — помимо решения управленческих задач. Однако в один момент топ почувствовал, что больше работать не может и не хочет: 

Произошло перегорание, мне захотелось уйти на вольные хлеба и не быть ни у кого в подчинении. Было определенное разочарование. Дело в том, что в конце 90-х — начале 2000-х страна развивалась очень бурно, были надежды, а потом многие процессы в экономике стали меня настораживать. Особенно то, что начало происходить в ритейле. Я что на птицефабрике, что на хладокомбинате был тесно связан с этой сферой, и после 2004-2005 гг. в ритейле пошло укрупнение. Сам по себе это нормальный процесс, но региональные производители начали страдать. И в итоге все, что бы ты ни делал, шло коту под хвост — из-за неравных правил игры для небольших регионалов и крупняка. Это никакой не секрет. Ты стараешься, борешься, делаешь классный продукт, но норма прибыли съедается. И сейчас ничего не поменялось, просто процесс стал более урегулированным. Плюс в то время у меня определенным образом начало меняться мировоззрение, появилась тяга позаниматься собственным здоровьем — работа без выходных серьезно сказывается. В общем, я решил заняться собой и ушел из найма.  

«Работа во власти в чем-то сделала меня хуже»

На вольных хлебах Юрий Переверзев открыл в Первоуральске мелкий бизнес — это были небольшие магазины, вспоминает он. Начал заниматься природным земледелием, параллельно — собственным здоровьем, также появилось время на общение с старшим сыном.

Я работал в свое удовольствие. В то время, когда я был вольным человеком, у меня родился второй ребенок. А потом обстоятельства так сложились, что я поучаствовал в избирательной кампании — в 2008 г. хорошие знакомые попросили помочь, на мне были чисто управленческие функции. Это все переросло в выпуск газеты «Общественная безопасность — Урал», я был главредом. Стал плотно общаться с местной ячейкой КПРФ и все больше оказывался вовлеченным в политическую жизнь, — рассказывает Переверзев.   

А в 2010 г. мэр Первоуральска Максим Федоров ушел в отставку без объяснения причин — говорили, что у него не сложились отношения с Александром Мишариным, возглавившим область после Эдуарда Росселя. На досрочных выборах главой города был избран Юрий Переверзев. Сам он называет ту свою победу стечением обстоятельств и признается: работа мэром изменила его серьезнейшим образом. На деле все оказалось совсем не таким, каким казалось со стороны. 

Вот вы встали во главе города, и что, как управляли всеми процессами? Выезжали на опыте, полученном в бизнесе?

— Мне серьезно помогал мой управленческий опыт, я пытался внедрять на муниципальной службе те механизмы, что использовал раньше на предприятиях, и частично они работали. Но все равно я сразу понял: это совсем другая машина, она работает иначе, это как оказаться в театре с другой стороны кулис.  

Город можно сравнить с большой коммерческой компанией?

— В принципе, город можно сравнить с предприятием — с такой огромной публичной корпорацией. Но здесь еще нужно учитывать политическую специфику, которая всегда идет фоном — что бы ты ни делал. Выборы в Госдуму, президентские выборы, региональные кампании, федеральная повестка — нацпроекты и указы президента — отражаются на городских делах серьезнейшим образом, и это всегда нужно брать в расчет. В общем, муниципальное управление — это очень интересная игра, и она серьезно меняет отношение ко всему вообще: людям, вещам, процессам.    

Что стало для вас самым большим откровением? 

— Пожалуй, то, что в политике очень важно иметь интуицию. У кого ее нет, может даже не соваться. Дело в том, что вводных очень много: у тебя куча информации, и всю ее учесть и проанализировать нереально. Так что порой многие решения принимаются с опорой на имеющиеся данные, конечно, но на интуитивном уровне. И когда ты работаешь в политике, интуиция очень сильно затачивается. Ты уже наперед знаешь, что тот или иной человек сделает и скажет. А потом, когда уходишь из этой сферы, интуиция ослабевает — я за собой такое замечал. Это как карандаш: если его все время точить, он будет острым, а если нет — затупится и перестанет писать.   

Горожане обычно недовольны мэром и его командой — в Екатеринбурге, по крайней мере, всегда есть претензии по качеству уборки улиц, по благоустройству, по нехватке социальных объектов и т. д. То есть должность, во многом, расстрельная, и ты всегда будешь плохим. Как вы с этим справлялись? Не обращали внимания?

— Люди всегда недовольны. Это везде в России. Структура взаимоотношений «федерация — область — муниципалитет» в стране выстроена не совсем честно: обязанностей у субъектов и городов слишком много, а денег — слишком мало. А непосредственно с людьми работает именно городская команда — вот на муниципальных служащих и вымещают все, что накопилось по отношению ко всей власти. Люди ведь воспринимают всю власть как единое целое и спускают собак на главу города. И всегда будут недовольные — кто бы из мэров что ни делал.     

Поэтому если ты пошел на эту должность, нужно забыть слово «обидно». Надо быть готовым к тому, что ты всегда для кого-то плохой. У тебя должна быть устойчивая психика, истерики на этой работе неприемлемы. Кроме того нужно понимать, что ты становишься публичной персоной, и каждый твой шаг будут рассматривать через лупу и стараться выставить в невыгодном свете. В политике ведь завязана куча интересов разных групп. 

Я много чего вынес из того опыта. В чем-то стал хуже — циничнее, наверное. В чем-то лучше — намного мягче, потому что многое понял. И я благодарен судьбе за то, что мне выпал такой шанс. В Америке специалист, который поработал в крупной частной корпорации, потом ушел на государственную должность и снова вернулся в корпорацию, считается невероятно компетентным. Он прошел все круги, он вдвойне силен. Я думаю, что тот, кто отработал во главе крупного муниципалитета минимум два года, тоже становится чрезвычайно прокачанным управленцем — потому что это опыт просто колоссальный.  

Вы проработали на посту те самые два года, затем была отставка. Официально сообщалось, что вас уволили из-за коммунального коллапса, миллиардных долгов города за энергоресурсы. Неофициально причинами отставки называли ваш конфликт с группой ЧТПЗ, куда входит градообразующий Первоуральский новотрубный завод (ПНТЗ), и с главным акционером корпорации Андреем Комаровым. Вас убрали олигархи?

— Я работал в администрации городского округа Первоуральск с марта 2011 г. по ноябрь-2013. Был конфликт с ПНТЗ, связанный с экологической деятельностью завода в городе. В ходе этого конфликта на меня «повесили» все проблемы городского хозяйства, которые накопились за 20 лет. Первоуральск не зря называют «вотчиной ПНТЗ». Руководство предприятия видит развитие муниципалитета по-своему, с учетом собственных интересов. И ты должен или быть с ними заодно, или тебя сомнут.  

На уровне всего региона тоже так? Крупные холдинги, работающие на своих «вотчинах», диктуют условия власти, а несогласные политики шансов не имеют?

— Все верно. Это не хорошо и не плохо. Просто на данном историческом этапе в России реальность такова. И всем, кто хочет работать в политике, это нужно понимать. Поменяются времена — будет другая песня. Но пока так.  

При этом молодежь сейчас мечтает быть чиновниками. Вы бы не советовали?

— Да, молодежь хочет работать в госструктурах. Мне кажется, они не вполне понимают специфику работы. Многие думают, что там можно ничего не делать и сказочно обогатиться. Но на самом деле госслужба — это рутинная работа изо дня в день, и чтобы быть чиновником, нужен особый склад характера. Грубо говоря, надо быть автоматом. Так устроено законодательство и весь чиновнический мир. И не всем эта работа может нравиться, особенно мужчинам.  

Еще одна ошибка рвущейся в госструктуры молодежи — уверенность в том, что они придут, сломают систему и «наведут в стране порядок». Ведь кажется, что это так просто. У меня тоже так было. Я думал: «Вот сейчас мы все изменим!». Но действительность оказалась совершенно другой. Чтобы изменить то, что неправильно, нужны годы и годы. Государственная машина очень небыстрая. 

Юрий Переверзев добавляет: после ухода из политики он стал определяться, чем будет заниматься дальше. Экс-мэру предлагали несколько вариантов возвращения в бизнес — в качестве наемного топ-менеджера, но эти возможности он сразу отметал.

Просто работать ради зарплаты на кого-то я не хотел, а реализовать какие-то свои идеи мне там не предлагали, — говорит Переверзев.  

При этом еще в бытность работы мэром он параллельно интересовался всем, что связано с научно-техническим прогрессом — следил за новинками и трендами. И увидел большие перспективы в сфере 3D.

Как глава города я был связан с образованием — занимался помимо прочего школами, и было ясно, что эта сфера не всегда соответствует тому этапу постиндустриальной экономики, который зарождается. Мне хотелось внести свою лепту, свое понимание, как лучше сделать так, чтобы образование шло в ногу с запросами дня. И уже после своего ухода из мэрии я решил подключиться к проекту создания многофункционального инженерного центра для школьников. Генеральным спонсором выступила телекоммуникационная группа «Мотив», и в 2017 г. мы стартовали как Уральская научно-техническая творческая мастерская M_LABS, — вспоминает Юрий Переверзев. 

«На Урале заводы промышленную революцию еще даже не понюхали»

Новый образовательный проект затрагивал все, что касается цифрового производства: прикладная электроника и цифровое проектирование, 3D-моделирование, аддитивные технологии, работа на станках с числовым программным управлением. ЧПУ — название старое, советское, говорит Юрий Переверзев, речь в современном понимании о цифровых станках, на которых невозможно работать без навыков цифрового проектирования — нужно знать инженерный дизайн, 3D-графику и т. п. В школах и вузах всему этому почти не учат, и образовательный центр поставил себе цель: разработать учебно-методический комплекс по прикладным специальностям, рассказывает Переверзев. 

Мы не были первопроходцами, в стране есть учебные структуры, которые занимаются подобными вещами. На тот момент это была лаборатория цифрового производства «ФАБЛАБ» НИТУ «МИСиС» — франшиза Массачусетского технического университета. И казанский Иннополис. Мы ездили туда, смотрели, какая у них концепция работы с детьми, какое оборудование. В итоге саккумулировали весь опыт и определились с собственной концепцией, —  говорит Юрий Переверзев. — Кадры было искать очень сложно. Ты не возьмешь просто инженера, будь у него хоть какой обалденный диплом — в России мало кто владеет именно практическими навыками. Основная масса выпускников вузов — как чемодан, напичканный знаниями, но не способный их применить.   

После полугода поисков удалось создать костяк команды, который мог реализовать поставленные задачи. Один сотрудник перешел на работу из УрФУ, где был аспирантом на физтехе. Другого переманили из УрГАХА — архитектор компетентен в том, что касается промышленного дизайна. Еще один спец занимается робототехникой. Также, по словам Юрия Переверзева, в команду вошли ребята с техническим образованием, которые давно являются адептами 3D-печати и разбирались в теме сами. Заманивали сотрудников в образовательный центр деньгами и интересными задачами, а также свободой реализации идей. Это, отмечает Переверзев, было решающим фактором — на предприятиях или в вузах не всегда много свободы.   

Работу начинали на площадях технопарка «Университетский» — в начале 2017 г. он был почти пустым, сейчас же свободных помещений нет, и компании стоят в очередь, чтобы получить статус резидента. Образовательный центр же стал резидентом сразу, открыл кабинет электроники и кабинет, где разместили станки с ЧПУ. Первыми студентами стали дети сотрудников «Мотива» — команда Переверзева набрала летнюю смену и начала учить ребят цифровым премудростям.   

Параллельно наши сотрудники могли реализовывать свои наработки. Мы сразу задумывались не просто как образовательный проект, а чтобы там была и научно-производственная составляющая. Прежде всего, это вылилось в собственное производство 3D-принтеров, причем мы ориентировались на принтеры промышленного класса. Это отдельное направление работы — мы способны создавать машины под потребности предприятий, у нас есть для этого главный конструктор. Искать заказчиков помогли сами стены: технопарк — это место сосредоточения разных предприятий, и мы быстро нашли общий язык. Вообще 3D-принтеры очень успешно применяются в производственных процессах, но в России их пока используют слабо. Тем не менее, дело идет, и достаточно динамично, — отмечает Юрий Переверзев.   

В итоге за два года M_LABS успел поработать с такими грандами как «Уралмашзавод», машзавод имени Калинина, «Пневмостроймашина», НПП «Вектор» и т.д. С помощью 3D-печати для предприятий делали прототипы разных деталей и узлов. Причем, по словам Переверзева, промгиганты, особенно из сферы ВПК, вовсю применяют 3D-технологии. Завод имени Калинина, например, сразу предоставлял лаборатории цифровой образ нужной детали — его моделировали специалисты предприятия. И задача была сделать из пластика то, что на заводе делали бы из фанеры и потом бы долго фрезеровали. После того как работа была сделана, прототип проверял метрологический контроль ЗИКа — с помощью сканирования смотрели, насколько 3D-печатники попали в заданные размеры. Претензий не возникло. 

Так как мы работаем в качестве автономной некоммерческой организации, то многим предприятиям мы делали прототипы в качестве эксперимента — денег за это не получали, в лучшем случае нам компенсировали затраты на материалы. Нам важнее было получить опыт самим и показать заводам, как работает связка 3D-моделирования и 3D-печати, чтобы они начали это у себя внедрять. Если честно, большинство предприятий региона еще эти возможности даже не понюхали — несмотря на то, что промышленная революция свершилась, и подход к производству перевернулся. Произвести что-либо в большинстве случаев сейчас не проблема, важно запроектировать, создать интеллектуальный продукт. А многие до сих пор мыслят по-старому: «Мы на этом этапе сэкономим!». Но не получится так, потому что больше чем половина себестоимости ушла в проектирование. Чтобы на заводах это осознали, нужно проводить ликбез, рассказывать о том, что цифровое проектирование и аддитивные технологии — составная часть промышленной революции. Мы приезжаем на выставки, общаемся там с людьми — они слышали о 3D, кое-что знают, но им нужно это осознать и принять. Со временем, конечно, это придет, — комментирует Юрий Переверзев.    

Принтеры в лаборатории сделали сами

Для завода Heineken лаборатория делала заказ: предприятие меняло форму бутылки, новые образцы нужно было прогнать через конвейер — в тестовом режиме. Можно было отдать матрицу стеклодувам и проверять на конвейере стеклянное изделие, либо делать образцы из папье-маше. Но завод склонился к более безопасной и современной пластиковой бутылке. Таких делали целый ящик

Печатать можно и резиной. Юрий Переверзев: «Недавно к нам пришел мужчина, рассказывает: купил ребенку дорогущий игрушечный немецкий трактор. Дети сломали колесо, отдельно деталь не купить. Пришлось печатать»

 

С помощью 3D-печати можно создавать полые вещи. Чтобы сделать сложный узел традиционным способом, его нужно отлить, отфрезеровать и просверлить отверстия. На это уходит не один день. Печатается же такой в течение 10 часов - хоть из металла, хоть из пластика

Инженеры лаборатории экспериментируют с воздухообдувом. Необходимые узлы напечатали также на 3D-принтере. То есть, говорит Юрий Переверзев, машина частично сделала себя сама

Этот ботинок — часть памятника разведчику, прототип которого печатали на 3D-принтере для министерства обороны

По причине низкой культуры 3D в стране M_LABS свернул другое направление — 3D-печать пластиком на заказ. Лаборатория решила попробовать зайти на этот рынок и брать заказы со всей России. Однако почти сразу начались проблемы: многие воспринимают 3D как какие-то чудеса и не могут дать конкретное задание. А потом недовольны результатом, говорит Переверзев. «Очень много приходилось моделировать с нуля, а потом переделывать. Дело вот в чем: когда ты моделируешь что-то, надо понимать, что хочешь получить в итоге, под какие задачи. Это будет печать металлом или фотополимером, пластиком — это очень разные вещи. И в итоге результат получится тоже разный. Мы сталкивались с проблемами — именно от недопонимания, от недостатка культуры 3D. К тому же оказалось, что люди не готовы платить за моделирование. Тогда мы решили сузить рынок — свернули работу с теми, с кем нужно возюкаться. Заказы принимаем только у тех, кто в теме и может предоставить на печать готовый цифровой образ», — объясняет глава M_LABS.      

Сыграть в кости

А вот медицинское направление выстрелило. Лаборатория начинала с хайповых вещей —  по заказу пары москвичей напечатали точную копию 5-месячного эмбриона, который находился в утробе матери. Сначала по снимку и видео УЗИ сделали трехмерную модель плода, затем ее распечатали на 3D-принтере.

А серьезная работа началась после обращения в M_LABS Екатеринбургского протезно-ортопедического предприятия. Завод поставил задачу: напечатать ортезы для шестимесячного ребенка, которые помогли бы исправить врожденный дефект — выровнять неправильно сросшиеся кости. Работала лаборатория бесплатно — было важно реализовать проект. В итоге специалисты сделали 3D-печаные ортезы в технологии биодизайна, говорит Юрий Переверзев. Не колодки, когда в немецкий пластик заковывают руку. В таком конечность не дышит, чешется. 

Мы сканировали руку, делали слепок, с него — скан, потом по нему печатали ортез, причем в нескольких вариантах. Получился очень легкий вариант, в нем рука дышит. Все остались довольными — и родители ребенка, и предприятие. Мы же поняли, что аддитивные технологии более чем реально применять в медицине и здесь есть где разгуляться. Главное — наличие хорошего проектанта, который может снять со слепка цифровой образ, обработать его и смоделировать ортез. Это сердце процесса. Такие специалисты будут пользоваться очень большим спросом в обозримом будущем. Машина напечатает что угодно. Главное — сформулировать для нее задачу, — рассказывает Юрий Переверзев.

Технология биодизайна широко используется в медицине

Потом M_LABS  делала накладки на протезы, в США такая работа сейчас выделена в целое отдельное направление, отмечает глава лаборатории. А после началось сотрудничество с травматологами — оказалось, и в этой сфере для 3D тоже есть место. 

Допустим, есть человек, у которого деформирован таз — часть костей. Его готовят планово к операции, но прежде чем врачам приступать к работе, им желательно увидеть этот таз — какой он. Ведь травматологи делают манипуляции, работают молоточками, крутят, винтят, стучат. Мы печатаем таз, и это становится замечательным подспорьем для успешной операции. Врачи уже могут эту модель таза пилить, стучать по ней — это такая рекогносцировка местности перед наступлением. Чтобы напечатать таз, нам нужно КТ. Мы его обрабатываем, создаем цифровой образ и отправляем его на принтер. Опять-таки это цифровое проектирование, — объясняет глава M_LABS .

Дальше лаборатория хочет усиливать медицинское направление. Сейчас команда Переверзева занимается экспериментальным проектом: как с помощью цифрового проектирования и 3D-печати так провести операцию, чтобы достигнуть КПД с отклонением всего в 2-3%. Например, говорит Юрий Переверзев, в области коленного сустава неправильно срослась кость. Врачи делают подпил, вставляют внутрь специальные штыри и начинают выравнивать кость на аппарате Илизарова. M_LABS хочет спроектировать в цифре все процессы — как кость будет выглядеть через три месяца, через полгода. Вплоть до того, чтобы сделать специальный аппарат под конкретного человека. 

То есть идет кастомизация процесса под определенного человека. 3D-технологии как никакие другие работают на кастомизацию. Adidas снимает мерки с покупателей и печатает колодку специально под вас. Одежда, коньки — там это тоже уже работает. И именно 3D-печать в этом серьезное подспорье, — говорит Юрий Переверзев. — А когда есть сцепка аддитивных технологий и цифрового проектирования в разном исполнении — мы печатаем и металлом, и фотополимерами, и пластиком, это позволяет кастомизировать все, что угодно, и создавать продукт конкретно под человека, процесс или производство. 

Печать пластиком - это начальная технология, дальше идут другие, более дорогие. Стоимость выше и у машин, и у материалов к ним. Например, SLM-технология — это селективное лазерное плавление. По-простому — сварка. Такая машина печатает металлом и может производить детали, востребованные в приборостроении, радиотехнике

Принтеру по силам сделать волновод — его уникальность в том, что отверстие с одной стороны одной конфигурации, а с другой — перевернутое. Раньше изделие делали из двух частей, которые потом сваривали. Сейчас выращивают за 2,5 часа — конфигурацию запроектировали внутри канала 

SLS-технология — селективное лазерное спекание — позволяет печатать необычайно точно. «Машины работают на полиамидных порошках: слой нарисовали лазером, нанесли порошок, повторили операцию, и снова, и снова. Многие фирмы делают порошки на основе заменителя алюминия. Вообще по части материалов революция идет колоссальная! Для машины, которая работает в технопарке, используют порошки, произведенные в Аше Челябинской области. Вполне достойный продукт. Говорят, лучше немецкого», — рассказывает Юрий Переверзев

«После девятого класса в школе делать нечего»

Образовательное направление M_LABS  тоже развивает. Дважды проводили открытый региональный конкурс «Путь в цифровое будущее» — школьники и студенты техникумов и вузов соревновались в основах 3D-моделирования и 3D-печати. Следующий конкурс пройдет весной-2020. Также лаборатория стала официальным региональным координационным центром фонда «Вольное дело» Олега Дерипаски — по программе «Юниор профи». Это совместный проект с Агентством стратегических инициатив, WorldSkills Russia, Минобрнауки РФ. По словам Юрия Переверзева, задача M_LABS — ежегодные чемпионаты среди школьников по определенным компетенциям: инженерный дизайн, интернет вещей, прототипирование, электроника, робототехника. Кто выигрывает региональный этап — едет в Москву. В январе-2020 пройдет первый такой чемпионат в Екатеринбурге. 

Вторая составляющая работы лаборатории — консультации со школами о внедрении цифровых технологий в образовательный процесс. Спецы могут и дать недостающие квалификации учителям, и помочь с покупкой 3D-принтера, и проконсультировать в области применения станков с ЧПУ. Юрий Переверзев отмечает: в нацпроекте «Образование» есть программа «Современная школа», где говорится, каким должно быть новое прочтение предмета «технология». Государство неплохо финансирует сферу и приняло для себя дельную дорожную карту, говорит глава M_LABS — как поднять в стране инженерное дело и развивать новые технологии. Этот процесс бурно пошел, школы тоже рады подключаться, но все упирается в кадры — их в учебных заведениях большой дефицит. В столицах с этим полегче, а в Свердловской области это пока проблема.

Кадров, владеющих 3D-моделированием и 3D-печатью, в регионе не хватает катастрофически, говорит Юрий Переверзев

Детям самим интересно заниматься 3D-моделированием, работать с принтерами? 

— Мы делаем для ребят мастер-классы по 3D-моделированию, чтобы они увидели: создавать цифровой образ и в реале его напечатать довольно просто. И это так круто! Это сейчас называется уроками ранней профориентации. Сейчас у подростков в большинстве случаев очень низкая мотивация делать вообще что-либо. Они сидят в гаджетах, и их надо оттуда вытаскивать. Государство движется в этом направлении, деньги тратятся, но процесс идет не очень быстро. Со студентами вузов и техникумов мы тоже очень много работаем. Летом всегда берем ребят на практику — в технопарке есть Межрегиональный центр компетенций, где работает целый факультет аддитивных технологий. И студенты вузов проходят практику у нас. И у них, к сожалению, мы тоже видим очень низкую мотивацию. Зачастую из 30-40 человек всего несколько осознано занимаются работой. Остальные — без энтузиазма совершенно, приоритеты у них иные.

В России всего семь центров, подобных Межрегиональному центру компетенций в технопарке «Университетский», говорит Юрий Переверзев: «В его оборудование вложено 1,5 млрд руб. Такой станок, например, стоит от 30 млн. Это очень серьезный фрезер, на нем можно творить чудеса»

Тоже в гаджетах сидят?

— В вузе их начинают пичкать теорией, и в результате за пять лет они все «перевариваются». Вообще есть мнение, что высшие учебные заведения себя изжили. Они неспособны дать практику, хотя в них вваливают огромные деньги. У них есть замечательное современное оборудование, вот только подходить студентам к станкам нельзя, потому что придется ведь расходники покупать. В итоге знаешь ты математику, и что дальше? Это совсем не значит, что ты сможешь стать хорошим технарем. В консерваторию берут только тех, кто уже владеет инструментом, и в вузе музыкант совершенствует свои навыки, становится виртуозом. А с техническими специальностями совсем не так. И если студент сам не занимается практикой, не интересуется этим, он на выходе — не специалист. Вот и вопрос: стоит ли отдавать ребенка в вуз на пять лет? Хорошего специалиста-практика можно сделать и за три года.

Ваши дети в вузы не идут?

— Сейчас некоторые родители забирают детей из школы после девятого класса. Те, кто мыслят перспективно: лучше отдать ребенка в техникум, чтобы он там получил практические навыки и что-то умел, чем просиживал штаны в 10-11 классах. Мы с сыном тоже так сделали, правда, перешли на очно-заочную форму обучения в дистантной общеобразовательной школе. Сейчас это называется самостоятельным образованием. Это позволило нам параллельно начать учебу в Британской высшей школе дизайна. В итоге у него к 11 классу в руках уже было ремесло — 3D-дженералистика, сын занимается 3D-анимацией. Это та удочка, которая позволит ему зарабатывать деньги. Дальше он сам выбрал вуз — хочет стать сценаристом, чтобы делать мультики. Человек профессионально ориентирован и не будет просто стоять пять лет в очереди за дипломом. Таких ребят сейчас много. Законодательство не запрещает заниматься самостоятельным образованием. Хочешь учиться очно-заочно — пожалуйста. Мир так сильно изменился, но большинство родителей этого еще не поняли. И продолжают пихать детей в вузы, без профессиональных навыков и понимания, что будет на выходе. При этом они наивно думают, что их детей там научат применять знания. Но эта система уже не работает.

Вы говорили, что профессия будущего — 3D-моделирование в медицине. Что еще будет востребовано?

— По-прежнему огромный спрос на инженеров, которые умеют работать с новым оборудованием, с цифровыми станками. Купить их сейчас для предприятий не проблема — если лазерный резчик для резки листового металла раньше стоит 10-12 млн руб., то сейчас можно взять замечательный за 5 млн. С фрезерными станками то же самое. Китай и Тайвань настолько здорово освоили производство станков — пожалуйста, можно купить все. А обращаться с ними мало кто способен.

Также в Великобритании появилась специальность — 3D-Дженералист. Это универсал, который владеет знаниями и расширенными навыками работы в области создания трехмерной графики. Он занимается созданием 3D-изображения, которое используется для рекламных роликов, в киноиндустрии. У нас в стране, правда, даже факультетов таких нет. А они уже очень нужны. Ну, и 3D-моделирование в медицине — это та специальность, которая будет долгое время котироваться и за которую будут хорошо платить. Сейчас в Германии, в Китае вовсю используют 3D-печатные импланты: титан, тантал — все делают полностью под конкретного пациента. 

Вообще же тренд ближайших 20-30 лет — это профессии инженерной направленности. Везде будет нужен мультидисциплинарный подход: инженер должен будет знать все этапы цифрового производства — от прикладной электроники с программированием до умения работать на станке с ЧПУ.

Если хочется заинтересовать ребенка 3D-тематикой, за сколько можно купить домой самый простой принтер?

— Самый дешевый 3д-принтер стоит 15 тыс. руб. — можно купить на AliExpress. Вообще недалек тот день, когда такая машина будет стоять в каждом доме. Можно будет что-то смоделировать для себя — ручку для дверцы авто, например, и тут же напечатать. Или найти нужный цифровой образ в банке данных — что угодно, хоть сувенирную мышь-символ 2020 года, и сделать ее прямо дома. Раньше пластиковая нить стоила 3-4 тыс. руб., теперь на этот рынок зашли большие заводы и нить подешевела до 900 руб. Металлическая печать еще пять лет назад была чем-то несусветным, а теперь это в принципе уже доступно широким массам. Представители многих предприятий уже говорят: «А мы металлом напечатаем!». Это уже вообще не космос.

Вы совсем не жалуетесь на власть. Что, государство не мешает развитию компаний в научном и образовательном секторе?

— Мне не на что жаловаться. Везде зеленый свет. И это не потому, что у меня во власти какие-то связи и знакомства. Мы находимся в технопарке, профильные министерства четко понимают, как работать с этой сферой. Наше Минпромнауки, например, сообщает: в центре «Росатома» в Москве пройдет конференция по аддитивным технологиям. Говорят: «Ребята, вот вам площадка, поезжайте, общайтесь, внедряйте потом у нас». Гранты все тоже доступны — пожалуйста. Конечно, деньги просто так никому не раздают, надо постараться, чтобы их получить. Но все равно эти процессы забюрократизированы не настолько сильно. Фонд президентских грантов, Российская венчурная компания, например, предъявляют четкие и понятные требования к соискателям, и если человек понимает, что он хочет сделать, и по нему видно, что он способен реализовать свой проект, то после заполнения всех форм проблем не возникнет. Люди реально получают государственные деньги, я столько раз это видел. Так что для начального роста в нашей сфере возможностей сейчас много. 

Дальше — хуже, конечно, потому что в России пока еще мало где можно применять современные технологии. Но дело движется.

Фото: Игорь Черепанов / DK.RU