«Валютное регулирование — дубина для уничтожения бизнесменов». Мовчан об атаке на «Рольф»

Андрей Мовчан, финансист, СЕО Movchan’s Group, в своем блоге на Facebook размышляет об обвинении, которое предъявили владельцу «Рольфа» Сергею Петрову. Эксперт уверен, что на этот раз это не «заказ Кремля», но власти имеют к происходящему непосредственное отношение.

— Владельцу «Рольфа» Сергею Петрову предъявляют обвинение. Рано или поздно это должно было случиться, это даже не мое мнение, это его мнение, не даром он уже давно не появлялся в России. Учитывая состояние нашей правоприменительной системы, мой пост можно было бы на этом и закончить — все все понимают, и главное — что все это не важно: надо — осудят, был бы человек, а дело найдется. Но мне свойственно стремиться все объяснить и еще более — высказаться, и я не буду себе отказывать в такой возможности, хотя бы исходя из принципа «нельзя молчать, когда творится зло».

Я знаю Сергея не слишком хорошо, но достаточно, чтобы утверждать — это человек очень честный, с чувством собственного достоинства, с редким по нашим временам талантом не пачкаться об окружающую среду и не идти на компромиссы с совестью даже там, где это выгодно, а компромиссы невелики. За одно то, что, будучи депутатом Думы, Сергей голосовал против «закона подлецов» (сколько на всю Думу тогда нашлось приличных людей помните? Кажется, три) в будущем ему положен небольшой памятник. Но и это не важно — мы же не о личности, а о ситуации.

Обвинение, предъявляемое Петрову, как будто вырастает из еще одного сшитого дела — «дела Берингз-Восток». В том деле, по которому в тюрьме еще сидят коллеги Майкла Калви, а следствие как бы идет, обвинение, явно подсказанное следователям более компетентными в финансах истцами, строится на продаже актива по «заведомо завышенной цене».

Заведомое завышение определено специально привлеченным следствием оценщиком — независимым оценщикам просьба не беспокоиться. В деле «Рольфа» ситуация выглядит аналогично: вменяется покупка российской компанией группы «Рольф» компании «Рольф-Эстейт» у оффшора по «завышенной оценке». В деле уже фигурирует сумма — 4 млрд рублей. Такая же сумма, кажется, фигурирует в «деле Абызова» (как шутит наш главный телекомментатор: «Совпадение? Не думаю»). Похоже, что следователи в России быстро учатся: только что запустили дело Калви и решили масштабировать успех, применяя тот же прием к другим бизнесам.

Но, в отличие от дела Калви, в деле «Рольфа» нет «обиженных» миноритариев — сделка переводила акции «дочки» от одной структуры холдинга к другой, не ущемляя ничьих прав. Суть обвинения — в нарушении правил валютных операций: утверждается, что продажа была сделана «по заведомо подложным документам», а завышение стоимости акций было сделано с целью вывода средств из России в нарушение закона о валютном регулировании и валютном контроле.

Читайте также: Андрей Мовчан: «В России главное в профессии бизнесмена — вовремя смыться»

Оставим на совести следствия «заведомо подложные документы» — это договор купли-продажи внутри одного холдинга был «заведомо подложным» или оценка независимого оценщика (которая, как утверждает «Рольф», даже не затребована следователями)? Я не берусь оценивать стоимость де факто: у меня нет никаких сведений по поводу активов «Рольф-Эстейт».

Но идея выводить деньги из России таким причудливым способом кажется мне недостойной уровня финансового менеджмента компании «Рольф». За счет покупки акций невозможно уменьшить налогооблагаемую базу, с налоговой точки зрения этот маневр бессмысленен (да следователи про налоги и не говорят).

Если вы владелец холдинга и вам нужны средства за рубежом, а у вас они есть в России, то вы можете их просто выдать в займ иностранной компании или самому себе (займ акционеру отлично работает) на любой срок (сейчас это чуть сложнее, в 2014 году было совсем просто). Вы можете положить их на депозит в иностранный банк, а он выдаст back-to-back вам в оффшоре; вы можете вложить их в уставный капитал оффшорной компании; вы можете наконец по-ковбойски проиграть их на срочных сделках какому-нибудь оффшору (это жестко, это схема, но не ловится). Есть еще десять законных и сто незаконных методов — профессионалы (а в «Рольфе» были профессионалы) не будут торговать собственной «пустышкой» по такому случаю. Да и зная Петрова — он скорее бы заплатил налог на дивиденды и вывел эти средства себе на счета (а дальше делай что хочешь), чем строить незаконную схему, тем более что «Рольф» был не какой-то неизвестной частной компанией — у Рольфа были евробонды, то есть его отчетность исследовалась под лупой.

Отдельно стоит поговорить про обвинение не «де юре», а «де факто». Ни в одной развитой стране мира его просто не могло бы возникнуть — там нет «валютного регулирования и валютного контроля». Закон этот и в России является тяжелым анахронизмом: в 90-е, когда страна остро нуждалась в валюте, ограничивать вывод средств из нее было еще как-то оправданно (хотя это не помогало). Сегодня, когда резервы составляют треть ВВП, а внешний долг ничтожен, ограничивать трансграничные валютные операции — все равно что поливать в дождь, причем кислотой: закон уже давно работает только на ублажение бюрократии, увеличение издержек банков и харассмент бизнесменов.

Я описывал пару лет назад тот кошмар, который он создает «внизу», для средних бизнесов, пытающихся вести ВЭД; отдельно можно писать про то, как причудливые его юридические загогулины создают кошмар для российских резидентов, пытающихся законно работать со своими международными инвестициями (закон, как капризная женщина, требует бессмысленных действий, разрешает одно и запрещает почти то же самое, почему-то требует разного поведения с разными счетами, вообще игнорирует современную структуру финансового рынка, делая вид, что в мире она такая же архаичная, как в России, и пр.).

Сегодня этот закон (в сочетании с возможностью объявить любую компанию неправильно оцененной) может стать дубиной для уничтожения неугодных бизнесменов, которые имели глупость делать зарубежные инвестиции через российские юрлица, или для отъема их бизнесов. Для попадания под удар, вообще говоря, не нужно даже «покупать» собственную компанию: вы купили акции «Теслы»? Это вывод денег — «Тесла» несет убытки, разве это не завышенная оценка? Вы купили пять лет назад акции GE, а теперь они стоят в два раза меньше? Да вы вывели деньги — какой же дурак будет покупать акции, которые потом в два раза упадут в цене? Возможно, конечно, до обвинений покупателей публично торгуемых акций дело дойдет не сегодня (но завтра — наверняка).

Но любая покупка зарубежного бизнеса может быть оспорена: вы купили по 7 ЕБИТДА? А наш оценщик говорит, что справедливая оценка — 3 ЕБИТДА, вы — преступник. Это еще если ЕБИТДА положительна, а как быть с бизнесами, которые приносят убытки в момент покупки (а очень часто их покупают, потому что это коммерчески оправдано)?

Мы много говорим о борьбе с коррупцией. Очевидно, что единственным разумным способом такой борьбы является изменение законодательства таким образом, чтобы существенно снизить коррупциогенность среды. У нас есть примеры таких действий — очень успешные, достаточно, например, вспомнить передачу технического осмотра автомобилей от ГАИ (кажется тогда это было еще не ГИБДД) «гражданским» центрам. По иронии судьбы именно Сергей Петров был инициатором того действия. Закон о валютном регулировании необычайно коррупциогенен и крайне вреден для развития российской экономики на современном этапе.

Ситуация с «Рольфом» — яркая иллюстрация очевидной необходимости если не полностью его отменить, то как минимум существенно ограничить и переработать.

Наконец, зачем атаковать «Рольф» и Петрова? Напрашивающаяся версия — чтобы наказать за откровенно оппозиционные взгляды и (по слухам) помощь оппозиции — возможна, но кажется мне менее вероятной: если бы была воля государя, атаковали бы сильно раньше. Скорее здесь интерес коммерческий и не из Кремля исходящий. «Рольф» — успешная компания, одна из немногих, хорошо переживших 2014 – 2016 годы. Напомню: «Берингз» атаковали, чтобы отобрать контроль над банком. Возможно, Петрова атакуют, чтобы отобрать контроль над «Рольфом». А вот то, что такая атака стала возможной, естественно является следствием позиции Петрова: классово близких власть атаковать не позволит (или, как минимум, рейдеры, пользующиеся такими методами, боятся реакции власти и не атакуют «классово близких»).

В конце концов иногда мне кажется, что ужасный конец лучше, чем ужас без конца. Почему бы нашим властям не решить все проблемы разом и не принять крайне политически злободневный закон о запрете владеть бизнесом в России всем, кто не попал в санкционные списки США и Евросоюза? Это будет асимметричный ответ мировому сообществу посильнее даже продовольственных антисанкций.

Это заодно будет моментальным решением вопроса о консолидации всего бизнеса в России в правильных руках, разовым завершением того, что и так происходит сегодня в России, но медленно, мучительно, и несистемно. И заодно — сколько следователей освободится для другой работы (например расследовать деятельность оппозиционеров или возбуждать дела против украинских политических деятелей)!