ВЭБ ищет на Урале миллиардные проекты

Внешэкономбанк (ВЭБ) тестирует новую модель работы с регионами. В поисках бизнес-идей, способных влиять на экономику страны, ВЭБ открыл в Екатеринбурге представительство. Его роль — доводить качественные инвестпроекты до финансирования в госбанке объемом от 1 млрд руб. Но получить миллиарды больше шансов у компаний с миллиардными оборотами.

Екатеринбургское представительство Внешэкономбанка начало действовать в апреле. Государственный банк развития, задачи которого — найти и профинансировать самые крупные и качественные бизнес-планы, занял очень небольшой офис, правда, в самом центре города, по соседству с корпорацией Siemens. В офисе малолюдно и тихо. Это выглядит странно для организации, находящейся в постоянном поиске глобальных бизнес-идей и готовой инвестировать миллиарды. «Мы действуем точечно», — поясняет Артемий Кызласов, глава представительства.
Переходя в ВЭБ, г-н Кызласов оставил кресло регионального замминистра экономики. В правительстве Свердловской области он два кризисных года отвечал за реализацию ключевых инвестпроектов. Соединял авторов масштабных идей и тех, у кого есть для них деньги. В представительстве ВЭБ происходит почти то же самое. Только инвестор теперь один, а его требования к претендентам жестко закреплены.
Главный вопрос для тех, кто ищет деньги, — где начинается зона интересов Внешэкономбанка? Какие проекты могут рассчитывать на финансирование ВЭБ?
— ВЭБ не конкурирует с коммерческими банками. Если приходит проект развития производства, замены технологических линий, возможно, мы его профинансируем. Если это глобальный проект и на что-то масштабно влияет. Если же речь о небольшой заявке — на 500-700 млн руб. со сроком окупаемости 3-4 года, — она уже не наша. Стандартные требования Меморандума о финансовой политике ВЭБ — сумма проекта должна быть не меньше 2 млрд руб., наше участие — не меньше 1 млрд руб., а срок окупаемости проекта — не менее пяти лет.
Либо, если проекты интересные, инновационные и в высокой степени готовности, но получить деньги в коммерческих банках по каким-то причинам затруднительно, мы можем рассмотреть их на предмет кредитования через дочерние банки. Через Российский банк развития, «ГЛОБЭКС» и Связь-Банк. По некоторым программам «дочки» ВЭБ могут выделять деньги инициаторам напрямую, а малый и средний бизнес они поддерживают, кредитуя под эти цели коммерческие банки-партнеры.
Представительство ВЭБ на Урале открыто в апреле, до того тоже велась какая-то работа. Уже есть контракты, которые вы помогли заключить?
— Пока для представительства обозначены области интересов. И зона ответственности — весь УрФО. Содержательно нас интересуют проекты, способные влиять не столько на экономику Свердловской области, сколько на регион в целом, даже на страну. Кроме того, ВЭБ ведет большую работу по реформированию моногородов. Это тоже большой кусок моей ответственности. Проработка бизнес-идей, которые снимут зависимость муниципалитетов от градообразующих предприятий.
Правительство области в начале года отчитывалось: на финансирование в ВЭБ передано 30 заявок, начиная от развития аэропорта Кольцово и заканчивая проектом объединения водоканалов, какими-то электростанциями... Реально же деньги дали тем, кто их всегда получал. Кольцово вот дали, а что с водоканалами — непонятно. Так и будет?
— Получает тот, кто помимо прочего умеет готовить документы. Проекты приходят на разных стадиях. Но банк может выделить деньги, только когда пройдена вся подготовка. Лишь в моногородах мы, возможно, будем финансировать проектные работы. И то в виде исключения.
Все сказанное относится и к тем заявкам. Деньги получил не аэропорт, а авиакомпания «РегионАвиа». Для развития на базе Кольцово сети региональных маршрутов. Что касается областного проекта объединения водоканалов, там еще нужно многое сделать, чтобы мы могли его профинансировать. Я думаю, он будет готов к подаче заявки в 2011 г. С другой стороны, у нас сейчас на рассмотрении инвестпроект водоканала Екатеринбурга. Вот он — в достаточно высокой степени готовности.
Как бизнесменам понять, что их проект подходит для ВЭБ?
— Мы не даем деньги на пустом месте. Если взять «Регион­Авиа», у компании уже было несколько бортов, которые летали из Москвы. Чтобы развернуть в Екатеринбурге точку базирования, нужно было купить оборудование, самолеты в лизинг взять. На это средства и давались.
Допустим, есть инвестпроект, который соответствует требованиям Внешэкономбанка по объемам. Но срок окупаемости у него меньше пяти лет. Он вас не заинтересует?
— По формальным требованиям мы не можем его взять. ВЭБ нацелен на долгоиграющие, сложные проекты, за которые коммерческие банки не берутся. При окупаемости меньше пяти лет заявку вполне может профинансировать коммерческий банк. То же — по объему денег. 2 млрд руб. — сумма, подъемная для Сбербанка, ВТБ или консорциума инвесторов.
Получается, круг инвестпроектов, которые интересуют ВЭБ, узок. Сколько вы видите таких в Свердловской области?
— Сейчас у меня их семь на разных этапах подготовки. А поступает от 15 до 20 штук в месяц с учетом моногородов. Например, холдинг «Юнона» с рядом проектов достаточно уверенно идет к подаче заявки. Есть еще очень интересная бизнес-идея по переработке шлаков меткомбинатов — металлургической пыли, которую раньше никак не утилизировали. Инициаторы уже начали строить первый завод. Всего их будет два. В металло­обработке, энергетике, легкой промышленности есть хорошие проекты-претенденты.
Это все традиционные отрасли. Значит, деньги опять получат компании, которые создавали моногорода?
— Это не совсем так. Мы при анализе отталкиваемся от стратегически важных для страны отраслей. А приоритеты развития регионов выбирают правительства на местах. Мы, разумеется, работаем по их ориентирам. Наша задача в моногородах — помочь альтернативным работодателям. Скажем так, мы берем проекты, которые условному «Евразу» в условном Нижнем Тагиле неинтересны — слишком небольшие ниши. А вот его контр­агентам — да.
Как это выглядит?
— Кроме новых отраслей, мы поддерживаем или внутреннюю диверсификацию градообразующих предприятий, или расширение их производственных цепочек. Например, если на НТМК установить линию тонкой шлифовки металла, можно претендовать на производство заготовок для SKF, крупнейшего производителя подшипников в мире. Это не проект НТМК — непрофильный и не тот масштаб, а среднему бизнесу он вполне по силам. Или создание химического парка на базе «Уралхимпласта» — это и расширение продуктовой линейки самого предприятия, и создание новых переделов продукции.
У представительства ВЭБ есть какие-то лимиты, которыми оно может распоряжаться самостоятельно?
— Формально лимитов пока нет. Мы такой посредник-организатор.
В чем тогда ваша роль, если все решения принимают в Москве?
— Процедура прохождения проектов через представительство сейчас только формируется. Потому что для самого ВЭБ работа с региональными офисами — новая форма. У нашего офиса — две основные функции.
Первая — взаимодействие с органами госвласти. Мы помогаем подобрать проекты, которые ВЭБ может профинансировать. Вторая функция — доведение этих идей до стадии инвестиционной заявки. Это уже работа с бизнесом, с документами. 90% проектов очень плохо подготовлены. Недостаточно проработан бизнес-план, не очень хорошие финансовые модели... Банк в Москве практически не может доводить проекты до момента подачи инвестзаявки. А если заявка некачественная, по ней высок риск отказа. Поэтому вступаем мы.
В обычных банках заемщики сами заботятся о подготовке документов и защищают инвестпроекты.
— У нас так же — мы только указываем инициаторам, в какой части их документы нужно доработать. Но проекты носят общеобластной характер, и, по-хорошему, ими должно заниматься либо областное правительство, либо структуры при нем.
Но не занимаются?
— Почему, занимаются. В частности, я очень жду, когда начнет работать Корпорация развития Среднего Урала. Как показывает практика, это мощный инструмент развития регионов. Она будет взращивать проекты до уровня, когда ВЭБ может им выделить средства. Она в том числе будет готовить инвестплощадки для размещения производств, создавать пакеты документов и т. д. На данный момент рассматривается возможность вхождения ВЭБ в капитал Корпорации.
Я так понимаю, ваша задача — находить все-таки новых людей с новыми идеями. Потому что старые всем хорошо известны много лет. Значит, надо продвигать представительство. Как?
— Точечно. Здесь не коммерческий банк, и у меня не 100 человек в штате. Если пойдет вал заявок, мы захлебнемся. И я понимаю, что 80% из валового потока — это будут не мои клиенты. Потому что бизнесмены очень часто даже не берут на себя труд посмотреть на сайте ВЭБ общие условия финансирования. Приходят, просят: «Перекредитуйте кредит Сбербанка дешево». Спрашиваешь, что за кредит, отвечают: «20 миллионов на оборотные средства».
Где тогда искать новые идеи?
— С помощью региональных правительств, презентаций и семинаров банка. Мы можем их инициировать, можем просить правительство дать перечень перспективных проектов. С интересными предприятиями будем проводить целевые встречи. Еще один источник — выставки вроде «ИННО­ПРОМа».
Перечень источников не внушает оптимизма. Он говорит, что вы будете заниматься в основном теми, кто и до вас успешно находил ресурсы.
— Это не так.
Кто ходит на семинары в правительство? Бюджетообразующие предприятия, которые в моногородах кредитовать бессмысленно. Средний бизнес, неинтересный ВЭБу в силу масштаба.
— Имена этих людей мы знаем. Но семинары — лишь небольшая часть. Процентов 40 проектов приходит с семинаров и выставок, а 60 — это либо сам бизнес, либо усилия региональной и муниципальной власти. В целом же никто не заменит активности бизнесмена, только от него зависит жизнь его проекта.
У кого больше шансов на успех в ВЭБ — у монстров рынка, которые диверсифицируются, или у малоизвестных компаний с прорывными идеями?
— Главное — чтобы авторы идей были адекватными, здравомыслящими бизнесменами. Такие есть. Если я вижу: масштабный проект, люди вменяемы, профессиональны. Здраво смотрят на вещи. Понимают, что нужно в бизнес вкладывать и свои деньги. Сознают, что никто, кроме них, этот проект не будет двигать так сильно, как нужно Я готов вести такой проект к заявке.

Артемий Кызласов
Родился в 1975 г.
Образование: в 1997 г. окончил Московский горный институт по специальности «экономист»; 2007 г. — степень MBA в Высшей школе корпоративного управления Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.
Карьера: до 1996 г. — Intel Moscow; 1996-2000 гг. — группа компаний ЮКОС, должности — от помощника управляющего делами до заместителя начальника отдела финансовой службы; 2000-2002 гг. — финансовый директор ООО «Каспийская нефтяная компания»; 2003-2005 гг. — финансовый директор ЗАО «Русское лесопромышленное партнерство»; 2005-2007 гг. — глава направления по развитию компании Steel Base; 2007-2008 гг. — глава направления по развитию ООО «Группа Объединенный ресурс»; 2008-2010 гг. — Министерство экономики и труда Свердловской области: руководитель направления привлечения инвестиций, замминистра; с апреля 2010 г. возглавляет представительство Внешэкономбанка в Екатеринбурге.

Базовые условия участия Внешэкономбанка

более 2 млрд руб. объем финансирования, необходимый для реализации проекта

1 млрд руб. либо сумма в иностранной валюте, эквивалентная 1 млрд руб., — минимальный размер средств Внешэкономбанка

более 5 лет срок окупаемости проекта

Источник: ВЭБ.