Владимир Попов: Сначала у меня должно быть хорошо, а ваше дело - десятое

Я бы не хотел уже играть в игры «верю – не верю». Но в 2009‑м случилась напасть – администрация города решила построить новый съезд развязки Гурзуф­ская – Дерябиной по моей земле. Меня вызвали и сказали: «Денег нет. Земля твоя нужна «вчера». Есть желание судиться – судись». Решил договариваться, но выдвинул свои условия, и мы ударили по рукам. Я говорю: «А давайте оформим бумагу». – «Ты что, нам не доверяешь?!» Плечами пожал, потому что уже через это проходил, но на договоре настаивать не стал. Когда при многочисленных свидетелях говорят, что не хотят разрушать твой бизнес, будет достойная компенсация, все достигнутые договоренности будут выполнены, и специально собралось столько чиновников, чтобы ни у кого не было иллюзий о том, что договоренности можно не выполнять. «А куда мы денемся из этой лодки?» – я так рассуждал. Это же собственность, и у нас с ней не все так просто. И не такие они смелые, и не такие мы трусы. Хотя я предполагал, что подойдет время – и придется бить в колокола. Что и получилось.

Только достигли «договоренностей» – прибегают радостные строители: «Когда освободите территорию? Вам ведь все компенсировали». Пришлось каждому доказывать, что ты не верблюд. Объяснял строителям, что согласно договоренностям они разбирают склады так, чтобы их можно было восстановить, и перевозят материальные ценности. Оказалось, что строители только в теории созидатели, а на практике людей с такой квалификацией нет – машины наемные, я каждую ходку выбивал. Есть машина – нет крана, а за окном ноябрь. Арендаторам сообщаешь об их экстренном выселении – снова «верблюд».

Здесь я не просто за принципы бьюсь – о выживании идет речь. Склады разбирал за свой счет, переезд частично за свой счет, полностью лишился арендной платы – все арендаторы съехали, потому что вибрация от катков такая, что в здании все со столов падает на пол. А вот расходы по содержанию остатков базы остались, ведь по бумагам все в собственно­сти, поэтому и плачу налоги по полной программе. Сотрудникам ведь не объяснишь, что по­скольку доход изменился, то и оплата изменится. Тем более коллектив у нас из старожилов, практически родственные отношения. Тот участок, который мне выделили вместо прежнего, в аренде – за него я тоже плачу. В него уже вложил полтора миллиона рублей, потому что когда мы сюда приехали, здесь были яма да канава, мусорка, вода стояла. Переезжали зимой в поле, и до сих пор нет на новом участке ни воды, ни электричества. Воду завозим во флягах, электричество от дизель-генератора. Согревает лишь «честное слово» администрации.

В теории (читай – по закону) – все красиво. Ст. 281 ГК РФ – все компенсировать по рыночным ценам и убытки, включая упущенную выгоду. Причем сначала компенсировать, потом строить. В жизни все по-другому. Приглашают собственника и разговаривают не на «будьте любезны». Если бы не собственность на землю, со мной бы вообще не разговаривали. Административные рычаги до сих пор сильнее рыночных отношений и законов. Когда, бывая на совещаниях, заметил, что мои интересы больше не учитываются, стало ясно, что все идет не так. Например, не оформляется новый участок в счет компенсации за два больших снесенных склада, как договорились. Не решается вопрос реконструкции офисного здания на оставшейся территории – хотя об этом тоже речь шла. Искренне завидую владельцам частных домов на Щербакова – им хотя бы деньги предлагали и выплатили в итоге.

Неудачник тот, кто старается понравиться всем. Нельзя этого делать. Только начнешь стараться всем понравиться, как станешь неудачником. У меня на совещании стычка была с представителем ГИБДД – я напомнил про дорогу к базе, а он мне: «Ага, умник, думаешь, мы будем делать дорогу к каждому ларьку?» Тут я поднялся: «Да, умник, и ты будешь со мной считаться и речфлоту сделаешь дорогу». Стал кричать, еще всяких слов наговорил, ведь мне было безразлично, как я в тот момент выглядел. А там начальники одни сидят – все на меня так смотрят. Но в результате чиновник извинился передо мной. Вообще-то я не сторонник таких методов, но иногда можно и прикрикнуть, защищая себя. Даже на начальство. Нельзя кумиров себе создавать. Не дай бог. Я свободно с ними разговариваю. Нельзя заходить в кабинет чиновника – и чтобы у тебя внутри все трепетало, чтобы ты боялся и ноги подламывались. Они же хорошие психологи и используют это. Кстати, хоть тот гаишник и извинился, дорогу так и не сделали.

У меня большой опыт общения с чиновниками, но такое в первый раз. Я никогда им ничего не спускал, просто с таким не сталкивался раньше. Теперь все, о чем мы договаривались, приходится отбивать с боем. Но я, как говорится, не первый год замужем. Я точно знаю, что собственность – это собственность, и, пока мои условия игнорируются, запретил продолжение строительства развязки на своей земле. Реакция была – приехал чиновник и сказал: «А я разрешаю!» А меня назвали «террористом» и «шантажистом», срывающим строительство социально значимого объекта. Правда, прислали письмо, в котором сообщали, что ведется оценка снесенного имущества, а потом будут думать, как бы мне компенсировать. Естественно, тут же просят не срывать сдачу.

А недавно они новый прием придумали: «Развязка – это же для города». На что я отвечаю, что не собираюсь ничего для города делать. Они на меня так непонимающе смотрят, а я не могу быть патриотом после того, что происходит. У меня позиция простая – сначала у меня должно быть хорошо, потом у детей, затем у друзей. И очередь ваша – десятая. Я дойду до вас. Обязательно. И городу помогу, но сначала у меня все должно быть хорошо, и будить во мне патриота через отбирание «куска хлеба»– бесполезно. Легко прятаться за социально значимые проекты, проходясь катком по конкретным судьбам.

Почему они со мной еще разговаривают? Да потому что я еще не подписал окончательно все бумаги. Я понимаю, что, как только поставлю последнюю подпись, поверив на слово, они меня тут же забудут и даже в сторону мою не посмотрят больше. Как котенка с водой из тазика выплеснут, и все. Но пока подписи нет, нарезают вокруг меня круги. Прекрасно знают, что мне нужно, и все равно каждый раз спрашивают: «Что ты хочешь?» Хочу исполнения наших договоренностей и чтобы все было по закону. Я по-прежнему верю в закон, в Конституцию, немного верю в суд. Правда, есть у меня на руках решение суда и исполнительный лист на одного «товарища», только вот когда эти бумаги материализуются, не знает никто.

У меня есть среди друзей и адвокаты, и прокуроры, и все говорят одно: «Система – это машина». Я все-таки считаю, что у меня еще не такая патовая ситуация. Все понятно – борьба с чиновниками, волокита, деньги, время. Но не так все плохо, как тогда, когда словно в пропасть падаешь. А такое тоже у меня было. Больно, страшно и обидно, когда тебя предают близкие. У меня был случай, когда я поверил мошенникам, взял большой кредит под программу и, когда друг и все прочие отвернулись, остался один. Если бы не сын, не знаю, чем бы закончилось. Может быть, стаканом. У меня тогда друг был, я в него так верил, что всем говорил, что за свою спину спокоен, а все случилось, как в песне: «ели сладкую ягоду вместе, а горькую ягоду я одна». Расхлебывать пришлось мне одному. Мелкую сумму можно простить – тогда человек к тебе больше не обратится. А крупные долги прощать нельзя. Там нужно добиваться своего. Но не с вилами. Ко мне приходили ребята и предлагали кулаками все решить, но нет. Я знаю, чем это заканчивается. Поэтому пришел в банк и честно сказал: «Попал в неприятную ситуацию. У вас есть два варианта. Меня выслушать и помочь или растоптать и выкинуть». Меня поняли и помогли. Друзей я не просил о помощи – они сами собрались, сложились и принесли мне большие деньги. Я верю в дружбу. Верю именно потому, что знаю предательство. Кстати, когда попал на мошенничестве, мне следователь сказал, мол, ваше поколение здорово попадет на этом, потому что вы привыкли верить людям. Ну а как? Я привык верить. Хотя сейчас четко понимаю, что кругом все постановочное, по сценариям, все шоу, рекламные трюки и нельзя этому верить.

Лоб в лоб – всегда мокрое место. Когда идут на меня силой, тут два варианта – хорошо бегать и уворачиваться или убеждать. Я не сторонник насилия и даже в 90‑е лавировал так, что вышел из них без синяков. Но это не значит, что я прогибался. Просто умел договариваться и где-то хитрил даже. Самое плохое, что может быть, – это война. Ощипанный, но непобежденный – кому это нужно? Договариваться тяжелее, воевать проще – там ума не надо. Палку схватил, побежал, вернулся в синяках и довольный. Так что воевать я не воевал. Драться – не дрался. Нужно было – убеждал. Лишним был – отходил. Я не спортсмен. Но и не буддист. Я крещеный и верующий, но без фанатизма. В глубины философии не нырял – брал все, что на поверхности. А на поверхности заповеди: не укради, не убей – ничего сочинять не надо.

Человек должен быть всегда спокоен, а для этого нужно просто перестать врать. Не можешь правду сказать – промолчи. Начинаешь врать – начинаешь заводиться. Гремит только пустое ведро. Один накричал, другой накричал, пыль столбом, а решили-то что? Ничего. Я никогда не хамлю, но своим спокойствием еще больше хамам кишки на руку наматываю. Недавно звоню чиновнику из домоуправления по поводу обледенелой дороги – люди идут и падают. Он мне говорит: «Сделаем». Не сделали. Я снова звоню: «Это опять я». – «А что, разве не сделали?» – «А вы что, разве не проверили?» Я бы мог его обругать, но тогда бы точно он не стал разговаривать со мной. А так – с третьего раза сделали все как надо. И мне приятно, и ему приятно. Хотя живой человек – бывало и срываюсь. Меня учил один человек: «Хочешь сорваться – пошел, закрылся и ударил кулаком по столу. Не помогает – иди в лес и просто кричи». Иногда приходилось кричать.

Буду работать, пока могу. Иногда накатывает такая эмоциональная усталость, что хочется просто упасть и лежать. Но я никогда не мечтал на пенсии с удочкой сидеть. Мне всегда в жизни приходилось быть ведущим. Хорошо помню реакцию своей мамы, когда я сказал ей, что стал директором. Она так расстроилась, потому что в ее понимании все начальники – плохие люди. Отчасти она права. Но я свою планку знал и выше не лез. Денег мне много не надо. Должностей – тоже. Все это не нужно человеку и делать это целью нельзя. Целью может быть лишь быть полезным. Полезным себе в первую очередь.