Владислав Тетюхин: «Ошибка Вексельберга была в том, что хотел купить нас дешево. Проиграл»

Встречаясь как-то с президентом США Джорджем Бушем, Владислав Тетюхин заметил, что мосты между Америкой и Россией навели не дипломаты, а промышленники из титановой отрасли. Не последнюю роль в этом деле сыграл он сам, сделав корпорацию ВСМПО-АВИСМА поставщиком крупнейших авиастроительных компаний — Boeing, Airbus, Embraer. Для этого ему пришлось купить бизнес Михаила Ходорковского*, на который претендовал Виктор Вексельберг.

Свой последний проект — многопрофильную клинику со специализацией в ортопедии, вертебрологии и протезировании суставов — Владислав Тетюхин представил на «ИННОПРОМе-2012».

Шесть медицинских корпусов, апартаменты для сотрудников и гостиницу он начал строить в 2012 г. в Нижнем Тагиле на деньги, вырученные от продажи остатков акций ВСМПО-АВИСМА. Запуск центра обошелся в 4,2 млрд руб. Большую часть этой суммы г-н Тетюхин и его партнеры набрали сами, недостающие 20-25% добавил областной бюджет после директивы президента РФ Владимира Путина. Владислав Тетюхин: 

Мне всегда казалось, что уральцы, давшие России и миру замечательные материалы и изделия, вправе претендовать на медицинское обслуживание европейского уровня, особенно в той его части, где используется производимый ими титан.

Клинику проектировали немцы. По словам г-на Тетюхина, объехавшего много медучреждений в России и Германии прежде, чем написать техзадание, его центр — редкий случай вертикальной интеграции в медицине. Он рассчитан на полный цикл услуг: прием, диагностику, консервативное или операционное лечение и реабилитацию. Единственный аналог в России — московский лечебно-реабилитационный центр Росздрава на Иваньковском шоссе. 

Директор на выборной основе

Его родители перебрались из провинции в Москву в 1930 г. — за два года до рождения ребенка. Отец был строителем, мать — оперуполномоченным МУРа. Сыну они посоветовали учиться на инженера. В Московском институте стали и сплавов, куда он попал без конкурса (как золотой медалист), Владислав Тетюхин изучал свойства редких металлов (в том числе титана, который тоже относили к этой группе), а в 1956 г. по распределению уехал в Верхнюю Салду. Там на базе алюминиевого завода № 95, эвакуированного из Москвы на Урал в 1941 г., создавали производство титана, необходимого авиапромышленности. Титаном и титановыми сплавами в то время занимались Институт металлургии РАН, Всесоюзный институт авиационных материалов (ВИАМ), Гиредмет, ЦНИИ конструкционных материалов «Прометей» (Ленинград) и опытный завод в Подольске. Но масштабы были не те — по выплавке металла страна отставала и от Европы, и от Соединенных Штатов. Сверху поступила команда догонять.

Первый слиток на заводе получили в марте 1957 г., а в конце 1970-х гг. титана на ВСМПО уже выплавляли больше, чем Европа, США и Япония, вместе взятые. 55% продукции шло авиации, 25% — подводному флоту, 16% — ракетостроению, остальное поглощали энергетика, химическая промышленность и пр. За это время г-н Тетюхин прошел все ступеньки карьерной лестницы — от мастера литейного производства до заместителя главного металлурга завода, защитил две диссертации по технологии титанового производства и стал лауреатом Ленинской премии (в группе товарищей из 15 человек) и премии Совета министров.

В 1976 г. он вернулся в Москву и работал в ВИАМ — его лаборатория создавала новые сплавы для самолетов и космических аппаратов. А 16 лет спустя из Верхней Салды приехал директор ВСМПО по кадрам — звать Владислава Тетюхина на руководящую должность. В том году объемы заказов на предприятии упали в 30 раз, и совет начальников цехов, а затем и топ-менеджеры предприятия решили, что руководителя пора заменить. Г-н Тетюхин: 

Выхода у меня практически не было: если бы завод в Салде завалился, то и титановой лаборатории делать было бы нечего. В главке авиационной металлургии, с чиновниками которого мы (по производственным вопросам) много конфликтовали, такому повороту событий были не рады. Но директоров тогда выбирали трудовые коллективы, и за мою кандидатуру на ВСМПО проголосовало больше 90%.

По приезде он увидел, что предприятие, ставшее арендным, распалось на обособленные переделы — плавильный, прокатный, кузнечный и другие. Владислав Тетюхин, полагавший, что такая раздробленность нарушает технологическую дисциплину, объединил их заново. Но еще раньше он прекратил выпуск продукции, которая отправлялась неизвестно куда и не приносила ни копейки денег. Завод начал делать то, что пользовалось спросом, в первую очередь ферротитан. Г-н Тетюхин: 

Титана было много, мы переплавляли его с железом и получали ферротитан — примитивный продукт, которым легировали сталь. Большую часть отправляли за границу. Не ошибусь, если скажу, что 50% мирового ферротитана тогда делали мы. Плюс к этому начали развивать производства, приносившие хоть какую-то прибыль: посуду, штампованные колеса для автомобилей и дельтапланы для лесничих и сотрудников ГИБДД, с которых те наблюдали за порядком.

Помогало еще и то, что у завода был доступ к беспроцентным кредитам по линии Министерства экономики РФ. Благодаря заемным деньгам и торговле ферросплавами до 1996 г. завод, как это ни странно, продолжал строить жилье — по 20 тыс. кв. м в год — и объекты соцкультбыта для Верхней Салды. При этом Владислав Тетюхин понимал: если внутри страны титан не востребован, надо идти в мир.

Большой круиз

Титановые сплавы, который делал ВСМПО, были конкурентоспособными. Владислав Тетюхин убедился в этом лично, изучая образцы металла с иностранных самолетов, попадавших в СССР со времен вьетнамской войны. Одним из таких трофеев был южнокорейский Boeing, сбитый над Карелией в 1978 г. (пилот получил премию от компании Boeing за то, что посадил поврежденный самолет на лед озера Корпиярви).

В 1993 г. руководители ВСМПО решили, что от заочного знакомства пора переходить к общению. Г-н Тетюхин: 

Мы написали всем мировым компаниям, выпускавшим самолеты, космические аппараты и детали для них, чтобы они нашли возможность нас выслушать — не исключено, что ВСМПО окажется им полезным. Молчанием ответили лишь Lockheed и Northrop Grumman, занимавшиеся сугубо военной техникой (по закону они могут использовать только металл, выплавленный в США). Остальные сказали: «Приезжайте!».

За границу они отправились вдвоем — Владислав Тетюхин и Вячеслав Брешт, помогавший прежнему руководству ВСМПО (благодаря связям в Германии) покупать линии для производства посуды, а затем возглавивший на заводе маркетинговую службу. В 1993-1994 гг. эмиссары ВСМПО объехали авиастроительные компании в Европе (Англия, Франция, Германия, Бельгия, Норвегия, Швеция), Азии (Вьетнам, Япония, Корея, Китай), США и Канаде. Результатом их круиза стали первые контракты с предприятиями.

В Штатах их приняли в штаб-квартире компании Boeing (Сиэтл). На презентацию ВСМПО собрались ведущие инженеры и технологи, но Род Боейр, гуру металлургов, с которым г-ну Тетюхину приходилось встречаться раньше, выслушал его доклад и не ответил ни да ни нет. Тактику пришлось менять. Заход сделали со стороны фирмы Shultz Steel, поставлявшей Boeing полуфабрикаты для штамповки деталей. К качеству титанового слитка ВСМПО, присланного на пробу, у ее специалистов претензий не было. Взвесив за и против, Shultz Steel начала работать с ВСМПО — так первый титан из Верхней Салды попал на Boeing.

Владислав Тетюхин понимал, впрочем, что сложности только начинаются. В США у ВСМПО было два конкурента — Timet и RTI. 

Даже в Штатах, услышав их имена, все писались, — говорит г-н Тетюхин. — Если бы мы пошли напролом, эти два монстра запросто бы нас уничтожили. Выход был только один — наладить с американскими поставщиками титана партнерские отношения. Причем так, чтобы ВСМПО не потерял лица.

Диалог с Timet поначалу не состоялся — на переговорах о возможном сотрудничестве президент компании сказал: «Управлять и заниматься продажами будем мы, ваша задача — производить титан». Владислав Тетюхин ответил: нам это неинтересно.

В 1994 г. на выставке в Лондоне он познакомился с аналитиком, который прежде работал в команде президента США Рональда Рейгана. Тот сказал, что 20 лет изучал экономику России и теперь, когда холодная война закончилась, хочет сделать для этой страны что-нибудь полезное. В разговоре выяснилось, что этот человек знаком с владельцем Timet миллиардером Гарольдом Симмонсом и может представить ему г-на Тетюхина. На встрече в Санта-Барбаре, состоявшейся благодаря усилиям аналитика, руководители компаний договорились сотрудничать по техническим вопросам и, возможно, открыть совместное предприятие. Первый пункт удалось реализовать — технологи Timet приезжали на ВСМПО консультировать российских коллег, но входить в СП Владислав Тетюхин поостерегся, решив, что бренд Timet не позволит его компании заявить о себе. 

Тем не менее период таких контактов с Timet и другими компаниями позволил нам избежать острой конкурентной борьбы, и мы потихоньку вползли на американский рынок, — объясняет г-н Тетюхин. — А когда это случилось, избавиться от нас конкурентам было уже сложнее.

Дружба с акулами капитализма

Возможность работать с Boeing напрямую подвернулась в 1994-1996 гг., когда американцы собрались выпускать новый магистральный двухпроходный Boeing 777. Титановых деталей в нем было в два-три раза больше, чем в предыдущих моделях, и руководство корпорации опасалось, что самолет получится дорогим — случаи, когда из-за высокой цены титан в Boeing 767 заменяли сталью, в практике уже были. Эту ситуацию Владислав Тетюхин хотел обернуть в свою пользу. 

Мы понимали, что авиационный бизнес в Штатах самодостаточен — все материалы и комплектующие для самолетов производят американские компании. Если корпорация Boeing выберет российского поставщика, ей придется отказать кому-то из своих, — говорит он. — Но наша цена титана американцев устраивала, они хотели убедиться, что с нами можно иметь дело.

Сомнения руководителей корпорации, впрочем, больше касались ритмичности поставок. Под проект Boeing 777 г-ну Тетюхину предложили создать в Америке склад безопасности на 2 тыс. т титана. Помимо слитков, плит и штамповок Boeing требовались титановые листы, из которых с помощью суперпластической деформации делали тонкостенные детали. Сложностей с производством листов не было — подобную продукцию ВСМПО уже поставлял французам. Но когда Владислав Тетюхин приехал в Сиэтл, чтобы узнать о результатах испытаний, ему сказали: «Ваш металл — полное дерьмо. Худшего качества мы не видели».

Оценив прямоту американцев, г-н Тетюхин попросил образцы титановых листов других поставщиков и отвез их в Верхнюю Салду, чтобы на месте изучить. Оказалось, что речь шла не о химическом составе — технологи Boeing хотели получить сплав с мелкозернистой структурой, которая лучше поддается штамповке. Для этого на ВСМПО разработали специальную технологию, перестроили производство, и завод каждый месяц отправлял для испытаний на Boeing по одному титановому листу. Через полгода в корпорации сказали, что замечаний больше нет: ВСМПО получил сертификат и стал единственным поставщиком титановых сплавов для Boeing 777.

Но это был еще один локальный проект, а Владислав Тетюхин хотел сделать завод одним из главных поставщиков корпорации. Чтобы это произошло, нужен был личный контакт с президентом Boeing Филом Кондитом.

Такой случай представился в 1997 г. на мероприятии правительства РФ, где собралась элита российского бизнеса. Специально для Фила Кондита Владислав Тетюхин и Вячеслав Брешт подготовили информацию о возможностях завода в Верхней Салде и, прощаясь, тот сказал: «Приезжайте, надо подумать о более широком взаимодействии». Годом позже в Вашингтоне во время очередной сессии «Гор — Черномырдин», призванной восстанавливать отношения США и России после холодной войны, ВСМПО и Boeing подписали первый контракт. Корпорация собиралась распределить поставки титановых сплавов между тремя компаниями: Timet — 70%, RTI — 16% и ВСМПО — 14%. Г-н Тетюхин: 

Но мы сказали — как же так: пустите нас хотя бы в середину! И они все переиграли, отдав 16% поставок ВСМПО. Условия сотрудничества и с нашим предприятием, и с американскими компаниями были одинаковыми — если Boeing не выкупает заявленный объем продукции, то платит поставщику неустойку.

1998 г. Контракт с Boeing сделал ВСМПО-АВИСМА одним из трех основных поставщиков. С американской стороны подпись поставил старший вице-премьер корпорации Том Шик

Сотрудничество с Boeing стимулировало переговоры с другими компаниями — BFGoodrich (США), Embraer (Бразилия), авиационными моторостроителями Pratt & Whitney (США), General Electric (США) и другими. В сертификатах, которые получал завод, качество продукции и техническое состояние фондов оценивались на отлично, а стабильность поставок — на хорошо. ВСМПО, доставлявший титан через океан, проигрывал в оперативности американским фирмам, пока не создал в Европе и Америке дочерние предприятия с перевалочными базами, где грузы можно было аккумулировать.

Все изменилось 11 сентября 2001 г. После атак на небоскребы WTC в Нью-Йорке для производителей самолетов началась черная полоса. Авиаперевозчики, у которых выросли затраты на безопасность пассажиров, страхование и зарплату персонала, отказались от заявок на новые машины. В 2002 г. компания Boeing произвела 373 самолета, в 2000-м — 522. В такой же пропорции сократилась ее потребность в титановых сплавах. Однако в отличие от других поставщиков салдинский завод не предъявлял Boeing претензий за неисполнение обязательств. Владислав Тетюхин: 

За 2003-2004 гг. авиакомпании потеряли около $20 млрд, а почти новые машины, в одночасье ставшие ненужными, сгоняли в пустыню на западном побережье. И там воздушные суда ждали своего часа. Но производство на ВСМПО практически не пострадало, потому что к тому времени ожили внутренние потребители титана — в основном авиастроители. И мы сказали американцам, что не станем наживаться на их проблемах.

О дружеском жесте российской компании на Boeing вспомнили в 2004 г., когда производство самолетов начало расти, — с этого времени доля ВСМПО в поставках увеличилась с 16 до 25, а потом — до 35%. При том что число поставщиков выросло до четырех, а их доли перераспределились, Верхнеcалдинский завод вышел на первое место.

Вложиться в сырье и реконструкцию

В советские времена титановую губку, из которой плавят металл, поставляли три завода: в Березниках, Днепропетровске (Украина) и Усть-Каменогорске (Казахстан). Из примерно 75 тыс. т губки получалось 100 тыс. т титановых слитков — в 1,5 раза больше, чем выпускали другие страны. Когда предприятие в Казахстане переключилось на экспорт в США, а украинское сократило объемы выпуска, руководители ВСМПО сочли за лучшее приобрести завод в Березниках — АВИСМУ. Завод тогда контролировал Михаил Ходорковский*.

В 1998 г. руководители ВСМПО через семь зарубежных фондов, предоставивших компании консолидированный заем, купили более 70% акций предприятия. Около 20% осталось в собственности американского миллиардера Кеннета Дарта, известного тем, что в 1994 г., уклоняясь от налогов, он сменил гражданство США на Ирландию и Белиз, переселился на яхту и руководил бизнесом, плавая по Карибскому морю. Владислав Тетюхин: 

Фонды помогли нам купить АВИСМУ и вместе с нами управляли заводом, пока мы не рассчитались. Предприятие обошлось нам недорого — в пределах его годовой выручки. Интересы г-на Дарта в совете директоров представлял профессор из Лондона, бывший россиянин. Нам он не мешал. Но когда выяснилось, что при покупке акций г-н Дарт нарушил некоторые российские и американские законы, мы подали на него в суд, иск выиграли, и в 1999 г. получили АВИСМУ практически в полную собственность. Небольшое количество акций осталось у одного российского банка и частных лиц.

По словам г-на Тетюхина, в лучшие времена завод делал до 35 тыс. т губки. Новый генеральный директор нашел производство запущенным — при г-не Ходорковском* современных технологий не внедряли, и теперь речь шла не о реконструкции предприятия, а о том, чтобы его восстановить.

С 2005 г. производство титана на ВСМПО росло. В 2007-м завод выпустил 27,5 тыс. т продукции, из которых 75% ушло на экспорт. Это был исторический максимум — наращивать выпуск титановых сплавов без модернизации стало затруднительно. Программа развития, которую начали готовить в 2005 г., предполагала увеличение объемов до 46 тыс. т. Владислав Тетюхин: 

К тому времени мы стали международной компанией со штаб-квартирой в Верхней Салде, занимающей 28% мирового титанового рынка. Нашу продукцию покупали крупнейшие авиастроители в США, Европе и Латинской Америке. Но китайские заводы росли еще быстрее — они инвестировали в развитие вдвое больше, чем мы, и с 2008 г. вырвались в лидеры. Предвидя это, мы загодя начали реконструкцию ВСМПО, вложив в нее около 1,3 млрд руб. Речь шла не только об увеличении объемов, но и об изменении психологии производства по лин-технологиям, которые пришли с Toyota.

У президента США Джорджа Буша (2005 г.) Владислав Тетюхин поинтересовался, почему военная промышленность Соединенных Штатов не закупает российский титан. Г-н Буш обещал разобраться

Сложность заключалась в том, что изначально завод в Верхней Салде строили под выпуск алюминиевых и магниевых сплавов, а титановое производство приспосабливали к старой инфраструктуре. Но в отличие от черной металлургии, на которой советские проектировщики съели собаку, о плавке титана они знали только в общих чертах. Возможно, из-за этого оборудование установили нерационально — переделы, входившие в единые технологические цепочки, были разбросаны по разным площадкам. Г-н Тетюхин: 

Получалось, что титановые плиты мы прокатывали в одном месте, резали — в другом, правили — в третьем, отжигали — в четвертом и т. д. Заготовки приходилось таскать по всему цеху. А сейчас все делается последовательно, и такой подход экономит предприятию и время, и деньги.

Русская рулетка

Виктор Вексельберг, совладелец СУАЛа, проявлявший интерес к титаново-магниевому бизнесу, предлагал руководителям корпорации ВСМПО-АВИСМА продать контрольный пакет акций. Те отказывались, и г-н Вексельберг говорил Владиславу Тетюхину: «Мы добьемся своего, если будем настойчиво вас обхаживать». Настойчивость проявилась в том, что подконтрольные СУАЛу структуры начали скупать у физических лиц акции АВИСМЫ и ВСМПО. Г-н Тетюхин: 

Сначала Вексельберг приобрел около 10% акций АВИСМЫ, затем свои акции сбросили четыре топ-менеджера ВСМПО (с этими людьми пришлось расстаться). И началась мощная атака, которой мы противостояли, создав внутреннюю компанию «Союз Верхняя Салда». Около 12 тыс. акционеров ВСМПО и АВИСМЫ, которые туда вошли, договорились, что будут продавать акции друг другу, а сторонним скупщикам — в последнюю очередь, если не найдут претендентов среди своих. На мой взгляд, город проявил патриотизм.

Тетюхин и Брешт организовали встречную скупку акций, выставив барьеры на пути людей из СУАЛа. Автобусы с табличками «Покупаем акции» в Верхнюю Салду не пускали, а когда скупщики пересели на такси, Владислав Тетюхин собрал водителей и попросил увозить непрошенных гостей за город. В таких условиях Виктору Вексельбергу удалось собрать 10-12% акций ВСМПО. Потребители продукции ВСМПО в Америке и Европе, которые оценивали происходящее в Верхней Салде по газетным заголовкам («Господин Вексельберг умеет покупать не только яйца», «Вексельбергу снятся титановые сны», «Вексельберга обвиняют в рейдерстве»), начали беспокоиться. Г-н Тетюхин объяснял представителям Boeing, что конфликта между ВСМПО и СУАЛом нет, а есть желание объединить бизнес в крупную корпорацию, которая будет поставлять авиационной отрасли титан и алюминий. Чтобы успокоить иностранцев, Тетюхин и Вексельберг договорились, что СУАЛ прекращает скупку акций ВСМПО и вводит по одному представителю в советы директоров ВСМПО и АВИСМЫ.

Тогда же Вексельберг, Тетюхин и Брешт передали свои пакеты акций трастовому фонду. С 4 апреля 2005 г. любой из них мог запустить опцион «русская рулетка»: если один из участников выставляет свои акции на продажу, двое других обязаны либо выкупить их, либо продать свои. Привлекать деньги под залог акции запрещалось. В апреле 2005 г. «рулетку» запустил г-н Вексельберг, предложивший $96 за обыкновенную акцию ВСМПО и по $196 за обыкновенную акцию АВИСМЫ. Вопреки его ожиданиям, Тетюхин и Брешт нашли $148,6 млн и выкупили 13,4% акций. В августе 2005 г. сделку закрыли. Владислав Тетюхин: 

Ошибка Вексельберга была в том, то он назначил цену акций ниже рыночной — хотел купить актив дешево. Но проиграл — мы нашли деньги и его пакет выкупили.

В ответ Виктор Вексельберг обвинил участников траста в нарушении условий договора и подал иск с требованием признать сделку недействительной. По одной из версий, в конфликте с собственниками ВСМПО олигарх действовал в интересах российской власти, решившей сделать предприятие государственным.

Хроника событий это отчасти подтверждает. В феврале 2006 г. представители государства начали переговоры с Владиславом Тетюхиным о полной или частичной продаже ВСМПО-АВИСМА структурам, близким ФГУП «Рособоронэкспорт».

Я считал, что государство должно быть совладельцем единственного титанового предприятия, — говорит г-н Тетюхин. — Потому что отвечать за его стратегическое развитие в одиночку — большая ответственность. В том же Airbus 15% принадлежит французскому государству, и это никого не смущает. Но тут речь шла о более существенном участии. И мы опасались, что передача завода государству может отпугнуть заказчиков. К счастью, никакого политического давления, связанного с поставками титана, не случилось. Если поставки порой и сокращались, это объяснялось недостаточной активностью наших маркетологов.

О перспективах титанового бизнеса Владимиру Путину рассказали на выставке Hannover Messe — 2006

Уже в сентябре 2006 г. «Ренова» подписала с ВСМПО-АВИСМА соглашение, что отзывает все иски, после чего «Рособоронэкспорт» купил 67% акций корпорации. По оценкам, за $1,2 млрд. Последние 3,88% акций Владислав Тетюхин продал в 2011 г., когда решил строить в Нижнем Тагиле медицинский центр.

Читайте на DK.RU продолжение истории Владислава Тетюхина: Почему вместо яхт и самолетов он вложился в строительство медицинского центра. 

Архив DK.RU, октябрь 2012 г. Автор текста: Михаил Старков

* - выполняет функции иностранного агента