«Все в голос говорили: «Мужская парикмахерская — утопия. Салоны зарабатывают на женщинах»

Александр Лукоянов, основатель сети барбершопов Kontora: 

 

— Я верю в эффект Гагарина. После Гагарина на орбите побывало множество космонавтов, но люди знают и помнят только его. Эффект первого — это много значит и в бизнесе.

 

«Контора» была первой, и я уверен, что и через 10-20 лет это будут помнить. Без обвинений кого-то, но лично для меня — круто построить свой собственный бренд с нуля. Не своровать чью-то идею, а построить свою. От поиска помещения, придумывания названия, создания интерьера — прямо с истоков. У нас есть на рынке типа копия. Во Владивостоке есть сеть, которая появилась через полтора года после нас. Они очень похожи на нас — от интерьера до логотипа. Они сделали ставку на франшизе, у них парикмахерских уже десятки. У них франшиза дешевле нашей, потому что требуют от партнеров вложений меньше, чем мы. Мы честно всем на входе говорим, что будем придираться к мелочам. Если предельно честно, то для меня очень ценно, что я со своими партнерами сам создаю эту компанию. Мы ее такой придумали, и когда лет через 30 я буду смотреть на свой бизнес, то хочу, чтобы мне было круто на душе. В Англии ведь барбершоп стрижет уже 300 лет мужчин королевской семьи. Мне королей не нужно, но я хочу, чтобы наш бизнес был надолго, поэтому мы бьемся за имидж.

 

Считаю, что в нашем бизнесе нет и не может быть плагиата, потому что практически все, на чем сейчас зарабатываются деньги, придумано давно — до нашего с вами рождения.

 

Плагиат в чистом виде — умышленное присвоение интеллектуальной собственности: каких-то ноу-хау, технических разработок. Того, что сделано с нуля, вновь придуманного. Мужские стрижки — не ноу-хау, у нас на них нет патента, поэтому барбершопы, которые открывались после нас, — не плагиат. Я этот процесс называю совсем иначе — насыщение рынка, конкуренция. Нет плагиата в бизнесе.

 

Барбершоп — идея не новая, хотя в Екатеринбурге мы были первыми. Эта культура зародилась в Англии лет 300 назад. Потом подключился весь Запад и Штаты. Там это уже история. В России барбершопы появились всего лет пять назад: сначала в Москве, потом в Питере, затем были мы. Но еще раз — не мы изобрели мужскую стрижку и мужскую парикмахерскую, это случилось давным-давно, поэтому ко всем, кто был после нас, —– ноль претензий. Кстати, через месяц после нас открылся Chop-Chop по франшизе. Потом открылось еще несколько барбершопов. Сейчас их в нашем городе порядка двух десятков, но работы хватает всем. Мы делаем с конкурентами одно и то же дело, но только под разными вывесками. У всех стрижки одни и те же, разница — в руках, которые эти стрижки выполняют. В тему про руки и конкуренцию: когда в Екатеринбурге открывался очередной московский барбершоп, они позвали к себе на работу весь наш коллектив. Несколько сотрудников заинтересовались: сходили на собеседование, выбили для себя лучшие условия и уволились от нас. Мы даже москвичей в шутку называли филиалом «Конторы», потому что первое время весь коллектив этого барбершопа состоял из наших парней. Это не совсем достойная конкуренция, хотя обид и претензий — ничего этого нет. Ну да, неприятно, но не более того. Если глобально: любой опыт — это опыт. Те, кто не прошел проверку на вшивость, — не наши люди. Мы в итоге потом нашли целиком и полностью «наших» барберов, так что все отлично.

 

В России рынок барбершопов еще совсем молодой. Шесть лет назад его вообще не существовало. Первыми рынок начали прокачивать ребята в Москве. Не скрываю, что когда придумывали свой формат и свою концепцию, то поглядывали на них. Тонкий момент, когда одни раскачивают рынок, а другие приходят на готовое. В нашем городе мы были первые, потом подключились Chop-Chop, и я считаю, что мы вместе формировали рынок, приучали мужчин стричься в барбершопах. Приучать мужчин следить за собой — отдельная тема.

 

Яркий пример — Челябинск, где открылась наша франшиза. Мы ребятам передали все свои наработки и были уверены — развитие будет идти по тому же сценарию, что и у нас. Ничего подобного:

 

Челябинск — совсем другой город. Там большая часть мужского населения работает на заводах — суровые парни. Для многих из них до сих пор красивая стрижка — знак нетрадиционной ориентации.

 

Там тяжелее идет освоение культуры мужских стрижек. По нашим оценкам, если года четыре назад о барбершопах знало 3 % екатеринбургских мужиков, то сейчас о них знают не меньше 60 % (в Челябинске до сих пор — не больше 30 %). Спрос рожден, клиент готов — разумеется, легче заходить новичкам, хотя с этим утверждением тоже можно спорить. Так как Chop-Chop были первыми в России, то именно они сняли все сливки, у них сейчас около 50 парикмахерских по стране. Мы в Екатеринбурге были первыми, поэтому у нас сейчас 95 % рабочего времени занято клиентами.

 

Мужским парикмахером в салоне красоты я работал 10 лет. Рюшечки, лепнина, статуи, фонтанчики — надоело. Я четко понимал, что мужская парикмахерская должна быть другой. Начал об этом плотно думать. Когда рассказывал друзьям и родственникам, все в голос говорили одно: «Мужская парикмахерская — это утопия. Все салоны зарабатывают на женщинах». Но как барбер я понимал, что хорошая, качественная мужская стрижка — всегда востребована, тем более если она делается в месте, где мужчине комфортно.

 

Пока я работал в подобном салоне, у меня некоторые парни ходили стричься домой, потому что там им было комфортнее, чем в салоне.

 

В «Любавушке» или «Золотой короне», где дамы в бигуди ведут разговоры о колготках и помаде, прямо скажем, не очень комфортно. А надо, чтобы парни приходили как к себе домой — где кофе, чай или что-то покрепче и где разговоры о хоккее, рыбалке, путешествиях. Кстати, комфорт — лучшая защита и от плагиата, и от конкурентов. А еще тусовка. У нас она чисто мужская, здесь даже туалет только для мужиков. Плюс стоит PlayStation, в новой «Конторе» — бильярд, а наша франшиза в Новосибирске поставили дорогущий пинбол. В тему тусовки: у нас есть приложение для гаджетов, где можно не просто онлайн записаться на стрижку к своему мастеру, но и машину продать или партнера по бизнесу найти. Для этого мы создали специальный раздел «Бла-бла», где все сотрудники и клиенты «Конторы» могут общаться.

 

Для меня плагиат в бизнесе — когда воруют имя. Вот если бы в городе кто-то еще открыл мужскую парикмахерскую под названием Kontora — плагиат. Чтобы обезопасить себя в этой части, зарегистрировали торговую марку и логотип «с усами». Хотя хитрецы находятся. Есть мужская парикмахерская в Благовещенске, которая называется Kantora (через А). Мы понимаем, что регистрация торгового знака нужна больше нам самим для продажи франшизы, но не для клиента. Нашему клиенту-мужчине важнее раз за разом получать стабильный результат, а как мы называемся — дело десятое.

 

Мужики — они сами по себе стабильные. Мы открыли женский проект, думая, что там будет та же химия, но ничего подобного — у девушек настроение скачет махом.

 

Если же парня удовлетворил результат по стрижке, ему налили хороший кофе, с ним поговорили на интересующую его тему — он вернется точно. Он может попробовать сходить куда-то в другое место, но только если обстоятельства вынудят.

 

Я как-то уезжал в Новосибирск помогать открываться ребятам, которые купили у нас франшизу, и в это время одному клиенту понадобилось срочно подстричься. Он пошел в барбершоп рядом с работой, где стригут только девочки: ребята ходят — всем нравится. Сходил, подстригли вроде так же, заплатил чуть меньше, но, когда пришел домой, жена первым делом спросила: «Ты парикмахера сменил? Больше этого не делай». Он вернулся к нам и больше не экспериментирует.

 

Если булки расслабишь, то быстро потеряешь свою нишу и свою долю. На самом деле круто, что есть конкуренция, ведь именно она не дает расслабиться. Мы, например, давно подумывали внедрить рабочую форму — мелочь, но, когда стоит четыре одинаковых барбера, создает нужное впечатление у клиента. Мы хотим в этом быть лучше, чем другие. Конкуренция — это молодость. Чем больше ты импровизируешь, пусть даже где-то нарушая правила, — тем ты менее предсказуем. Тебя сложнее повторить. Бизнес — это игра, хотя у этой игры конечная цель — деньги. 

 

Бизнес — это химия. Если в двух словах, то между Adidas и Adibas для клиента разница в одном — может ли он позволить себе качественные оригинальные кроссовки первой марки или только китайскую подделку. Когда человек не может себе позволить, его логика будет такой — зачем переплачивать. Понимание качества и его оценка приходят тогда, когда человек попробовал на себе это качество, то есть он должен был хоть раз купить оригинальную вещь. Если же этого не случилось, если никогда этой возможности не было, то Adibas для него ничем не хуже Adidas, и переплачивать не стоит. Для тех же, кто позволить себе может, разница между Adidas и Adibas — в ощущениях, то есть в том, из чего вообще состоит вся наша жизнь. Таким людям мало просто надеть кроссовки и бежать — им важно бежать комфортно, а это может дать только Adidas, который сшит не в подвале на коленках, а разработан целым штатом технологов, дизайнеров и отшит из качественных материалов.

 

Между барбершопами примерно такая же разница. Возьмем кресла: у нас в одном салоне стоят немецкие кресла, а в другом — английские. Понятно, что существуют китайские аналоги, которые стоят раз в десять дешевле, но мы заморачиваемся, тратя добрые 1 млн рублей за четыре европейских кресла, тогда как некоторые конкуренты покупают китайские. Это их дело и их выбор.

 

Мы приняли решение не экономить на долгосрочных вложениях и на том, что приносит комфорт клиенту, и не экономим, потому что всегда найдутся те клиенты, которые это оценят. Нам стремно быть Adibas.

 

Журнал «Бизнес и жизнь» № 112, июнь 2016 г. Материал подготовила Ольга Раева. Истории предпринимателей Екатеринбурга — в сообществе «Бизнес и жизнь» на Facebook