Высшая школа ищет дополнительные ресурсы

Государство должно стать посредником между бизнесом и высшей школой.

На обочине

В прошлом году в Гуманитарный университет приезжал крупнейший социолог современности Мануэль Кастельс, специалист по информационному обществу, профессор Барселонского и Калифорнийского университетов. Оценивая состояние мирового сообщества и перспективы развития России, он говорил: у вас осталось не так много времени и возможностей, чтобы попробовать догнать мировую цивилизацию. Одним из главных ресурсов для преодоления разрыва он назвал образование. Это понятно: в наших университетах всегда производились те знания, что должны присутствовать в информационном обществе. Государственную политику в образовательной сфере г-н Кастельс охарактеризовал как недальновидную и даже преступную. Мир входит в цивилизацию знаний, в такую систему общественного и культурного устройства, при которой в основе всего лежат научные технологии, а в России подрывается сама возможность броска в будущее. Если добавить, что примерно так же государство относится к академической науке, то возникает вопрос: за счет чего будет развиваться страна?

Почему правительство и политические лидеры занимают неадекватную позицию?

Прежде всего, это узкий прагматизм. Тот самый прагматизм, благодаря которому вырубают бесценные леса и не успевают их восстанавливать. Потому что очень нужно. Сказывается и культурный горизонт наших лидеров. Их прагматизм рожден дефицитом гуманитарного образования. Они мыслят как средние инженеры на узком участке хозяйственной деятельности — очень поверхностно. Отказавшись от формулы «нам бы день простоять да ночь продержаться», станет ясно, что не вкладывать средства в образование невозможно.

Если говорить о негосударственных вузах, то им, хочешь не хочешь, приходится заниматься бизнес-деятельностью. Мы научились сами себя обеспечивать, не получая от государства ни копейки. У нас даже спонсоров нет. За это тоже надо сказать спасибо государству — оно не стимулирует спонсорскую деятельность ни в образовании, ни в науке, ни в культуре, усматривая в этом какие-то задние мысли. Живя только за счет платы студентов за обучение, мы решаем (пока еще не в том объеме, в каком хотелось бы) все наши проблемы: оплачиваем труд преподавателей, содержим компьютерную базу, формируем библиотеку. Мы приобрели два собственных здания, пусть небольших. Есть планы по дальнейшему строительству.

Нюансы рыночного подхода

Мне кажется (и общество это осознает), что деньги в образование должен вкладывать бизнес — он пользуется результатами деятельности образовательных учреждений. Государство должно придумать модель участия бизнеса в деятельности вузов, предполагающую расчет за обученных специалистов. Например, государство дает студенту образовательный кредит, который погашает частная компания, взявшая выпускника на работу. Уже появились компании, обучающие детей своих сотрудников при условии, что те придут к ним работать. Вполне деловой подход — находить талантливых людей, вкладывать в них средства и получать готовых специалистов. К этому мы, безусловно, придем. Возможен и другой вариант, на Западе он активно развивается, — так называемые корпоративные вузы. Богатая компания берет учебное заведение на буксир с условием, что оно будет работать только на эту фирму. Есть и более радикальные примеры: при фирмах создаются и школы, и колледжи, и вузы. Это будет дополнительный фактор конкуренции в системе образования.

Новые рыночные ниши

Понятно, что колбасу мы выпускать не будем. Прежде всего идет оптимизация учебного процесса. Мы осваиваем технологии, которые дают больший образовательный эффект при меньших материальных затратах. Увеличивать количество учебных часов уже невозможно. Во всех вузах, государственных и коммерческих, часы сокращаются — это тенденция. Мы ищем дополнительные рынки для предоставления образовательных услуг.

У этого бизнеса, безусловно, есть перспектива. Прежде всего потому, что существует потребность в образовании у людей и у общества в целом, можно развивать новые специальности. Решения подбрасывает жизнь. Скажем, сейчас большой спрос в сфере компьютерной индустрии и в сфере бизнеса развлечений и досуга. Мы вступили в общество потребления. Сегодня деньги делаются в большей степени не в сфере производства, а в сфере потребления и услуг. Значит, нужны квалифицированные многопрофильные специалисты для нее. Развивающееся общество предъявляет к образованию новые требования.

Допустимы ли потери?

Мы зависим от мирового сообщества, есть прямая причинно-следственная связь: Россия должна вступить в ВТО. Одним из условий вступления остается соответствие нашей системы образования мировым стандартам. В частности, европейским. Это, кстати, касается не только нашей страны. Процессы происходят глобально. К чему это ведет? К прагматизации, к тому, что Россия, по-видимому, утратит преимущества, которые она нарабатывала десятилетиями, но в советское время. Однозначно это оценить невозможно. Я вижу здесь и плюсы, и минусы. Мне кажется, задача в том, чтобы, войдя в европейскую систему, не потерять глубины и фундаментальности. Это будет непросто — подобного опыта у нас почти нет.