«Я не был мажорчиком, которого засунули на хорошую должность» — Данил Крицкий

Данил Крицкий появился в городской повестке почти год назад, когда в Екатеринбурге началась подготовка к сносу выдающегося недостроя — бетонной телебашни. Руководитель АО «Ледовая арена», которое занялось демонтажом вышки и строительством на ее месте масштабного спортивного объекта, принял на себя львиную долю народного гнева.

Напомним, против сноса выступала часть городской общественности, люди коллективно «обнимали» недострой и индивидуально будоражили соцсети постами в защиту телебашни, просили помощи у губернатора, президента и даже жаловались в ООН. По словам г-на Крицкого, любая инициатива инвесторов в городе сопровождается негативом со стороны общественности — будь то ледовая арена, реконструкция Центрального стадиона, строительство храма — на воде или на Драме. И пока это не изменится, развитие Екатеринбурга будет ограничено.     

Думаю, у многих сложилось впечатление, что вы, сын Владимира Крицкого, управляющего по недвижимости «Группы ЛСР» на Урале, а в прошлом — строительного вице-мэра города, получили теплое местечко в УГМК в прошлом году — естественно, по блату. И, не имея большого опыта, возглавили сложный проект с опасным демонтажом и большим строительным масштабом. 

— Я привык к предвзятому отношению и уже давно не реагирую на подобные высказывания. На самом деле я работаю в стройсфере уже больше десяти лет. Учился на строительном факультете тогда еще УГТУ-УПИ, параллельно получал экономическое образование и стал работать с третьего курса. Сначала попал в строительную структуру УГМК на практику, начинал с самых низов — был бетонщиком второго разряда, физически это довольно тяжелый труд. После меня взяли уже в штат, я стал работать инженером в производственном отделе. Со временем дорос до ведущего инженера, потом — до начальника отдела, после возглавил управление перспективных проектов уже в «УГМК-Холдинге». Все время я занимался подготовкой документации, взаимодействием с подрядными организациями. В основном, это же является моими обязанностями и сейчас — я должен довести проекты от стадии зарождения, идеи, формирования концепции до выхода на стройплощадку. По некоторым объектам, например, ледовой арене, я совмещаю функции — здесь я ответственен не только за проект, но и за дальнейшую его реализацию.     

Скажите честно: в УГМК вас устроил отец?    

— В какой-то степени, да. Я не буду скрывать: родителям я обязан всем. Но я не был «золотой молодежью», таким мажорчиком, которого засунули на хорошую должность. Отец помог мне попасть на собеседования в четыре строительные компании. Я готовился, ходил по собеседованиям, старался пройти их успешно. В итоге метался между двумя предприятиями — одно из них планировало очень интересный городской проект, у меня был шанс в нем поучаствовать. Но я выбрал УГМК и ни разу не пожалел. Не могу судить, какой я работник — пусть это делают мои руководители. Может быть, кому-то кажется, что меня держат здесь из-за отца. Но он сейчас никаких постов во власти не занимает, так что смысла в этом нет. Думаю, если бы я плохо работал, меня бы давным-давно уволили. 

Перспективные проекты, которые в вашем ведении, — это какие? Они планируются к реализации в будущем?

— Не только. Есть и те, что реализовываются сейчас. В частности, трамвайная линия из Екатеринбурга в Верхнюю Пышму — проект сейчас находится в процессе реализации. Также мы занимаемся вводом в эксплуатацию второй очереди медицинского центра УГМК на ул. Шейнкмана — это частный родильный дом и детское отделение. И ледовая арена, безусловно. Есть еще несколько масштабных проектов, но пока мы их не афишируем. Скажу лишь, что это два больших объекта в Екатеринбурге.   

Жилье?

— Совсем не жилье. Один объект административный, второй — социальный. Мне вообще очень нравится, что компания много занимается именно социальными стройками. Одно дело работать, чтобы удовлетворять свои потребности, и совсем другое — чтобы сделать что-то хорошее для людей, оставить свой след в городе, в памяти. Многие считают, что состоятельные бизнесмены если что-то делают, то обязательно для наживы, чтобы продавить какие-то свои интересы. Я, конечно, не могу считаться совершенно объективным, ведь работаю в компании Андрея Козицына (глава «УГМК-Холдинга». — прим. ред.), но вижу, что это совсем не так. Немецкие проектировщики, которые разрабатывали концепцию ледовой арены, посмотрели, что УГМК уже реализовывала и чем занимается сейчас, и сказали: «Если бы у нас в Германии были такие люди, как Козицын, горожане бы их носили на руках». Он мог потратить свои деньги на яхты и виллы, но вкладывает их в возведение школ, детских садов, больниц, храмов и стадионов в городах присутствия компании. И даже в тех, где у УГМК нет заводов.   

Основной упор сделан, конечно, на Верхнюю Пышму, где расположена штаб-квартира холдинга. Там созданы современные музейные комплексы, и это направление продолжает развиваться. Сейчас мы строим театр — с технологической точки зрения это, пожалуй, самый сложный объект их тех, что мы делали. Есть проект Дворца водных видов спорта, уже сейчас строится Дворец технического творчества — таких нет в России. Плюс компания вместе с правительством региона реализует проект по строительству 20 закрытых хоккейных кортов в городах области. Это совсем не коммерческая история, все делается на собственные деньги УГМК.   

Как продвигаются дела с ледовой ареной? В последнее время новостей про проект нет. 

— Мы разрабатываем проектную документацию, к концу марта планируем закончить эту работу и в апреле выйти на экспертизу. Она длится два месяца, так что в июне мы должны получить разрешение на строительство. Параллельно с экспертизой хотим выйти на площадку и начать подготовительные работы, испытания свай — все-таки стройка будет грандиозная. Концепцию, как я уже сказал, делало немецкое архитектурное бюро, на подряде у них работала одна из ведущих английских инжиниринговых фирм. Специалисты подготовили концепцию, мы привели все в соответствие с российским законодательством. Сейчас окончательно определились с параметрами объекта: так, его площадь составит порядка 100 тыс. кв. м. 

Внешний вид арены как-то изменился? Или все так, как вы показывали ранее?

— Мы еще не закончили доработку визуализации, но можно говорить, что принципиально и концептуально облик объекта не поменяется. Сейчас дорабатываем идею с медиафасадом — чтобы с одной стороны здания он был высокой четкости, способным выводить видео высокого качества.  

Сейчас страсти вокруг снесенной телебашни утихли. А год назад вам было страшно?

— Было неприятно, когда переходили на личности. Противники сноса писали мне в соцсети гадкие сообщения, присылали официальные письма, в которых проклинали меня лично и всю мою семью. Но я был уверен в том, что мы делаем. Спокойно общался с противниками сноса, встречался со всеми, выслушивал их доводы и пытался уловить хоть что-то конструктивное. Но четких аргументов не услышал. Из толкового были разве что замечания, что город потеряет архитектурную доминанту. Но ледовая арена может быть такой же доминантой. 

Как обычный горожанин, а не сотрудник УГМК, я так и не понимаю, за что бились люди. За огромную заброшенную территорию в центре города и разрушающееся здание, которому за десятки лет никто не смог придумать применение?

Да, идей, во что превратить башню, было много, но желающих их реализовать так и не нашлось. Потому что пришлось бы вложить огромное количество денег. Возможно, мы могли бы получить ресторан на вершине башни — да, неплохо. Только в этот проект пришлось бы инвестировать, по предварительным оценкам, 1,5-2 млрд руб., и он стал бы совсем не уникальным — в городе есть как минимум два ресторана на точно такой же высоте. Сама же по себе башня как передатчик телевизионного сигнала устарела еще в 1992 г., об этом есть заключение госкомпании «Российская телевизионная и радиовещательная сеть». Вышка еще и расположена была неудачно — в самой низкой части города.

И отлично, что нашелся инвестор, который создаст современный объект и вместе с городскими и областными властями приведет в порядок большую ранее заброшенную территорию — сформирует набережную для прогулок. Сейчас готовится проект комплексного благоустройства этой территории, УГМК не выступает заказчиком, это дело города, компания лишь взяла на себя финансирование разработки проекта. Планируется реконструкция дорог, а также продление набережной. Сейчас можно прогуляться вдоль воды от ул. Челюскинцев до ул. Малышева, а дальше все обрывается. Есть небольшой благоустроенный кусок рядом с ЖК «Ривьера» — и все.

Мы же хотим продлить набережную до ул. Декабристов, а в перспективе — до ЦПКиО. Логика развития всех европейских городов говорит о том, что набережная становится центром притяжения для горожан. А Екатеринбургу сейчас не хватает таких пространств — для прогулок. Думаю, когда проект будет реализован, горожане быстро забудут весь негатив, связанный с телебашней.   

Транспортный коллапс у цирка отменяется

Пока же горожане не забыли утраченный символ города, и негативное восприятие ледовой арены на месте башни остается. В соцсетях то и дело возникают недовольства в духе «Зачем нам третья ледовая арена?», также ученые пророчат транспортный коллапс возле цирка. По словам Данила Крицкого, все опасения беспочвенны, а новый объект и пространство вокруг него станут точкой притяжения для горожан.

Зачем Екатеринбургу третья ледовая арена, недоумевает активная общественность. Так зачем?

— Во-первых, в Екатеринбурге нет ни одной арены, которая бы соответствовала требованиям Континентальной хоккейной лиги. КРК «Уралец» построен в 1973 г. и не тянет современные нормы ни по вместимости, ни по техническому оснащению. «Дацюк-арена» все же создана для детско-юношеского спорта. И если ничего не изменится, через несколько лет «Автомобилист» могли бы исключить из КХЛ. Наша ледовая арена — совершенно не коммерческий проект. Опыт строительства стадионов показывает, что в лучшем случае спортобъект будет окупать своей деятельностью затраты на эксплуатацию.

А вложения в строительство никогда не берутся в расчет — их не отбить. Тем не менее, в городе появится огромный объект, где можно будет проводить чемпионаты России, Европы и мира по 12 видам спорта.   

Помимо этого арена станет концертной площадкой, подобной в Екатеринбурге тоже нет. Сейчас мировые звезды не едут выступать в наш город, потому что у нас нет подходящего зала — на 10-15 тыс. человек. Да, концерты проводят в «Уральце», там можно вместить до 5-7 тыс., но комплекс не предназначен для таких мероприятий, в первую очередь, в плане акустики. Я сам ходил на концерт Басты — не слышно ничего. МВЦ «Екатеринбург-ЭКСПО» может принять больше зрителей, но там тоже проблемы со звуком — он строился как ангар, специализируется на проведении выставок, в этом он хорош. Но для сольника звезды мирового уровня не годится.    

Ученые прогнозируют транспортный коллапс рядом с будущей ареной.

— Когда мы сносили телебашню, горожане писали губернатору, президенту, ни в чем не повинному руководству FIFA, слали жалобы в ООН. Площадка была правда сложной: с одной стороны метро, с другой — комплекс апартаментов, рядом объекты культурного наследия, тут же сети — а мы роняли вышку на действующие сети. Разные эксперты пророчили, что метро рухнет, что город затопит фекалиями, а уж апартаменты и здания-памятники рухнут сразу же.

В итоге все прошло успешно — как и планировалось, Екатеринбург может попасть в книгу рекордов Гиннесса за демонтаж самого высокого объекта в мире. Никто до нас такого не делал. И никто из экспертов-пророков не ответил за свои слова. Проще всего критиковать и выдумывать какие-то нелепицы.    

Также с прогнозами транспортного коллапса. Мы ведь выбрали эту площадку не просто так. Вы думаете, мы не рассматривали другие локации — в районе «Екатеринбург-ЭКСПО», проспекта Космонавтов, завода «Уралкабель»? Ни одна дорога Екатеринбурга не сможет принять поток авто, приехавших на мероприятие, рассчитанное на 10 тыс. человек. Не говоря уже о 15 тыс. Я, к примеру, ездил смотреть боксерский поединок в «Екатеринбург-ЭКСПО» и простоял полтора часа на пятиполосном Кольцовском тракте. Потом мне сказали, что парковочных мест у МВЦ нет, отправили к «Сима-ленду». И пришлось перебегать дорогу, чтобы попасть на бокс — через 10 полос. Так себе приключение. Так что в итоге решено было остановиться на непростом участке возле цирка всего в 5 га, где мы зажаты со всех сторон. Потому что лучшей площадки для арены с точки зрения транспорта в городе не найти.  

Что там такого хорошего?

— Вообще логика развития подобных европейских и американских арен говорит о том, что упор нужно делать на общественный транспорт и пешеходное движение. Все ездят на матчи либо на такси, либо на общественном транспорте, либо оставляют авто в нескольких кварталах и идут до арены пешком. Поэтому в Madison Square Garden в Нью-Йорке, рассчитанном на 20 тыс. зрителей, ноль парковочных мест — только 50 для инвалидов. В Братиславе возле футбольной арены нет ни одной машины, все паркуются поодаль. В нашем случае будет возможность запарковать авто, например, в «Гринвиче», возле того же «Уральца», в других паркингах и дойти до арены пешком.   

Кроме того, машины сейчас будут досматривать по-другому, потому что изменились требования, связанные с антитеррором. Проверке подвергнется днище машины, затем багажник, бардачок. После пассажиров попросят выйти и пройти через рамку металлодетектора. Потом можно будет вернуться в авто и проезжать. В нормативном документе МВД прописано, что досмотр одной машины составляет 4,5 минуты. Так что мы можем сделать хоть 20 тыс. парковочных мест, но больше 400 машин за два часа на арену не заедет. Свежий пример: в Москве построили «ВТБ арену», там два стадиона —хоккейный и футбольный. Так на первое мероприятие заехало порядка 200 авто. При общей вместимости (кстати, тоже небольшой) паркинга в 2 тыс. парковочных мест.  

Конечно, тем, кто привык передвигаться на машине, первое время будет дискомфортно. Но стратегия пространственного развития Екатеринбурга говорит о том, что приоритет в центральной части города будет дан пешеходам и общественному транспорту. Я уверен, что когда-то в мегаполисе будет платный въезд в центр. Естественно, будет неудовольствие горожан — как всегда, но нельзя остановить этот процесс. Нужно смотреть в будущее. 

Сейчас в городе начинается неудовольствие строительством собора святой Екатерины. УГМК выступает соинвестором проекта вместе с Русской медной компанией. Готовы к новым проклятиям в свой адрес?

— Неудовольствие уже началось. Я в этом проекте напрямую не участвовал и не участвую, но просто как горожанин был за храм в акватории Городского пруда. Где такой объект еще есть? Екатеринбург во всем мире ассоциируется с расстрелом царской семьи, а если бы здесь появился храм на воде, это бы могло сломать стереотипы. Сама набережная мне не менее дорога, чем противникам строительства собора — я там с ребенком гуляю, совершаю пробежки. Но ведь она не пропадет, ее приведут в порядок, а вместо никем не обслуживаемого сквера появится хороший объект. Как горожанин я обеими руками за появление новых зданий, магазинов, ресторанов и т. д. — это все развивает Екатеринбург.

И мне жаль, что все инициативы в городе всегда сопровождаются негативом со стороны общественности — будь то реконструкция Центрального стадиона, строительство храма на воде или ледовой арены. Все, что ни делается, воспринимается в штыки. И пока это не изменится, развитие города будет ограничено.     

При этом я не раз приглашал к диалогу городских активистов, тех, кто верит в свои идеалы. Говорил: мы готовы вас взять на подряд, вовлечь в рабочую группу — приходите! Давайте вместе работать, придумывать, как восстанавливать и использовать объекты культурного наследия, о которых активные горожане так беспокоятся. Желающих нет. 

В рамках проекта ледовой арены у вас есть три здания-памятника. Вы решили, что с ними будет?

— Да, на ул. Декабристов есть три объекта культурного наследия, мы хотим сделать там музей истории спорта, возможно, ресторан, билетные кассы. Чтобы такие здания жили, их обязательно нужно вовлекать в новый контекст, конечно, консультируясь с экспертами. Пока же дома в удручающем состоянии: у одного разбиты окна, здание полусгоревшее. Что примечательно, пока УГМК не пришла на эту площадку, защитникам памятников не было до этого дома никакого дела. Во дворе одного из объектов действует автодром. Это нарушение закона, но никто об этом тоже не кричал и негодований не устраивал. В городе масса разрушающихся зданий-памятников, и они неинтересны активистам, пока не находится инвестор. Только тогда поднимается крик: «Олигархи совсем зажрались и снесут весь наш город!».  

При этом УГМК сделала для сохранения памятников в Екатеринбурге нисколько не меньше, чем все правозащитники вместе взятые. Мы готовим всю документацию, привлекаем экспертов, делаем как лучше, лишний раз перестраховываемся. Чтобы ни намека на малейшее отклонение от требований законодательства не было — к нам ведь приковано особенно пристальное внимание. 

«Чтобы сделать новое, нужно убрать старое»

Екатеринбургу нужно решать проблемы с инфраструктурой — инженерными сетями в центре и добиваться строительства второй ветки метро. Без этого развиваться мегаполису будет сложно, считает Данил Крицкий. Выходом могут стать большие международные события — их нужно активнее привлекать в город. 

Каких еще объектов, на ваш взгляд, не хватает Екатеринбургу, чтобы быть комфортным для горожан и интересным для туристов? 

— По-моему, в первую очередь городу не хватает развития инфраструктуры. Самый наболевший вопрос, конечно, метро. Если у нас появится вторая ветка, мегаполис сделает скачок в развитии. В целом нужно подтянуть всю транспортную и инженерную инфраструктуру. Горожане, может быть, этого не видят, а застройщикам ясно: проблемы с сетями есть, особенно в центре и на перспективных территориях. Также я считаю, что в Екатеринбурге не хватает социальных объектов. И если проблему с детскими садами удалось снять, сейчас она остро не стоит, то со школами этого сделать пока не удалось. Я это ощущаю и как родитель, и как застройщик. Хорошо, что подключаются частные инвесторы, у города ведь средств на социалку не хватает. 

Вообще же, по-моему, за последние лет десять Екатеринбург совершил огромный рывок вперед. На это повлияли и разные крупные саммиты, которые проходили в городе, и футбольный чемпионат мира. Я сам живу рядом с Центральным стадионом и вижу, как преобразилась эта территория. Хотя многие горожане были против перемен, не хотели, чтобы переносили Вечный огонь, чтобы пробивали дальше проспект Ленина. Просто так заведено: чтобы сделать новое, нужно убрать старое. Безусловно, аккуратно подойдя к вопросу. Мы, например, на своей территории, где будет вторая очередь клиники, срубали часть деревьев — вынужденно. Но взамен высадили целую аллею, хотя по закону делать этого были не должны. Также хотели обустроить часть парка Зеленая роща рядом с новой очередью, уже на городской территории — сколько негатива было! Мол, вот, УГМК пришла, вырубит все деревья. А там было два старых дерева: одно наполовину спиленное, второе мертвое. У города не доходили руки их убрать, нам потом горадминистрация спасибо говорила. Если не разрушить умирающее дерево, новое на этом месте не появится. 

Как вы оцениваете качество жилья в Екатеринбурге?

— Не скажу что все идеально, но выбрать есть из чего: в разных классах появляются интересные предложения — в бизнесе, комфорте, экономе. Это же касается и коммерческой недвижимости, и административных зданий. Если сравнивать Екатеринбург с другими миллионниками, кроме столиц, мегаполис выглядит очень уверенно. А если бы он еще и получал больше федеральных средств — как, например, Казань — городское благоустройство было бы на совершенно другом уровне.  

Что для этого нужно?

— Большие мероприятия. К сожалению, Екатеринбургу не удалось получить ЭКСПО-2025, но не нужно опускать руки. Стоит заявляться на другие международные события. Универсиада, например, позволит построить Дворец водных видов спорта, которого региону объективно не хватает, также под студенческие игры появится велотрек. У нас очень сильная велосипедная школа, а соответствующих международным требованиям площадок для тренировок нет. 

У вас есть проект-мечта? Может быть, хотите поучаствовать в строительстве аэропорта, космодрома?

— Мечты, наверное, нет, а есть задачи, которые передо мной стоят. Вообще я даже не мечтал, что к 30 годам поучаствую в строительстве олимпийского объекта — УГМК возводила малую ледовую арену в Сочи, что буду работать над самым северным небоскребом башней «Исеть», над демонтажом телебашни, что буду заниматься большим транспортным проектом — трамвайной линией Екатеринбург — Верхняя Пышма. Я участвовал в строительстве детсадов, школ, больниц, были и жилые стройки, и бизнес-центры — например, «Демидов», и много других объектов. Обычно в строительном комплексе принято менять работу раз в три-четыре года — инженеры и начальники отделов хотят новых задач и вызовов. У нас же этого не нужно, потому что не бывает похожих объектов. В целом я всем доволен и полон сил для новых вызовов.  

Фото: DK.RU / Игорь Черепанов