«Жесткая вертикаль разрушится. Нужны реформы местного самоуправления, повсеместные выборы»

После санации «ФК Открытие» Альфа-банк снова стал крупнейшим частным банком России. Однако от ухода конкурентов в лице «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка «радости немного» — тренд беспокоит клиентов всех частных банков, и нужно не допустить ошибок акционеров, которые привели к санации трех крупных частных банков, говорит Олег Сысуев, первый заместитель председателя совета директоров «Альфы». В интервью DK.RU он рассказал, как конкурировать с госбанками, почему умрут банки, которые не будут развивать свои сервисы с максимальной скоростью, и почему России для экономического роста нужны прежде всего социально-политические перемены.

Недавно Центробанк предложил разделить расходы на санацию с бывшими собственниками банков. Как считаете, этот механизм был бы эффективнее, получилось бы с его помощью возмещать часть затрат на их оздоровление?

— Начнем с того, что природа проблем крупных банков, которые ушли с рынка: «Открытие», Бинбанк, Промсвязьбанк — примерно одинакова. Бизнес-модель была построена на кредитовании компаний акционеров, на покупках всего и вся на рынке. И в этом смысле было понятно, что акционеры либо некомпетентны, либо собирались жить одним днем. В итоге получалось, что они не обращали внимания на требования регулятора. На мой взгляд, вели себя, вообще говоря, преступно. Все читали интервью Микаила Шишханова, главы Бинбанка — очень откровенное, кстати, что вызывает уважение. Он прямо говорил: им казалось, что Центральный банк не будет до конца требовать исполнения своих же инструкций и предписаний. 

Мне кажется, что в данном случае, с одной стороны, у Центрального банка не было справедливого доверия к акционерам и ощущения, что им удастся в партнерских отношениях оздоровить эти банки. Дальнейшие события показали: как можно рассчитывать на партнерство с акционером, если прячут огромный объем кредитных досье, увозят куда-то ночью на грузовике. С другой стороны, у акционеров, которые вели себя подобным образом, не было доверия к государству, его институтам и, в частности, к Центробанку. В этом смысле, к сожалению, тот механизм санации, который реализовал Центральный банк, был единственно возможным. 

Другое дело, что Центробанк у нас сейчас выполняет социально-политическую функцию, что неверно. В рыночной ситуации банки бы закончили свое существование, списали бы все свои проблемы. Естественно, пострадали бы добросовестные клиенты, в том числе и частные лица, объем средств которых не входил бы в рамки страховых платежей, но это было бы исключительно справедливо.  

Но ЦБ пошел по пути санации, чтобы банкротство этих банков не привело к всеобщему коллапсу на рынке. На то чтобы эти банки каким-то образом оздоровить, затратили огромные деньги и затратят еще. Мы знаем, что сейчас происходит в банке «Открытие» и Бинбанке происходит разделение здоровых и нездоровых активов, и будет создан банк плохих долгов. Я недавно встречался с Михаилом Задорновым на эту тему, и он озабочен тем, чтобы правильным образом структурировать и упаковать эту часть огромного «колхоза». 

На ваш взгляд, получится ли все-таки продать санированные банки, хотя бы в отдаленной перспективе и частично? 

— Сейчас это абсолютно неясно. По факту состояния этих банков непонятно, сколько они будут стоить, будут ли они кому-то интересны. В этой связи непонятно отношение государства к приватизации вообще. Разговоров о ней идет много, но начиная с 2014 г. никакие планы приватизации не были исполнены, и фактически у нас происходит антиприватизация, огосударствление. Сейчас преждевременно и странно говорить о будущей приватизации этих банков. Мы могли бы являться их потенциальными интересантами, но вообще не смотрим в эту сторону — потому что совершенно непонятно, что там есть.  

Мы предлагали Центральному банку передать нам банк «Траст», вели юридическую борьбу, за то чтобы выиграть справедливый тендер. И нам, к сожалению, не дали. А сейчас оказалось, что «Траст» будет банком плохих активов. 

В итоге вы разочарованы или рады, что вам не пришлось с этим связываться?

— Мы уверены в том, что нам бы удалось провести санацию банка «Траст» на тех условиях, которые мы заявляли. Мы очень ответственно относимся к этому, и это не пустые слова, у нас есть опыт: банк «Балтийский», «Северная казна», которые санированы нами. И мы, когда требовали честного тендера, отвечали за свою заявку.

Текущее увеличение доли государства в банковском секторе беспокоит ли вас чем-то еще, помимо уже сказанного? Конкурировать с госбанками все сложнее, и ЦБ, который является регулятором, одновременно является и собственником банков. 

— Конечно, беспокоит. Казалось бы, уходят с рынка наши прямые конкуренты, но нам от этого радости не очень много. Этот тренд беспокоит не только нас, но и наших клиентов. Они смотрят со стороны и думают: крупнейший частный банк («Открытие») покидает рынок, а тут как гвоздь в шее Альфа-банк, почему он стоит? Вроде как это против тренда. 

Но мы знаем, что экономический блок правительства, как и руководство ЦБ, абсолютно точно понимают ценность универсального большого частного банка под названием «Альфа» для реализации принципов рыночной экономики, которые декларируются открыто и громко. Безусловно, никаких специальных действий, проекта по ликвидации частного банковского сектора нет. Во многом это ошибки самих акционеров частных российских банков, и мы постараемся этих ошибок не допускать. Если такого проекта нет, то мы будем на рынке, будем укрепляться и конкурировать с крупнейшими государственными банками и нишевыми частными, такими, например, как «Тинькофф» и другими, представителями новой волны финтеха. 

Недавно высказывалась идея объединить банковские ассоциации. В текущей ситуации их работа вообще имеет смысл и приносит ли пользу? Или объединенная ассоциация была бы более серьезным представителем интересов банков?

— Думаю, что здесь важнее всего самый эффективный механизм в конкретной ситуации — донесение позиции банковского сообщества до регулятора, законодателя и правительства. Кажется, что в нашей ситуации гораздо более эффективно, когда это делает один общий большой орган, есть действенная площадка, которая обладает фокусом и может в сконцентрированном виде донести эту позицию до этих институтов. И институты только так будут воспринимать всерьез и само сообщество, и позицию, которую оно формирует. Мне кажется, что это надо осознать как реальность тем, кто противится объединению. Если его не будет, то ассоциация, куда не являются представители этих институтов для дискуссии — а мы видели, что на последнем съезде АРБ не появилась председатель Центрального банка, слабо были представлены Госдума и правительство — это кружок по интересам, не имеющий никакого влияния. 

Но вообще нужен ли крупному банку, не только частному, дополнительный представительский орган?

— Мы подтверждаем необходимость подобной организации, выражающей интересы сообщества, и продемонстрировали это. В конфликте банков и АРБ мы принимали активное участие вместе со Сбербанком, и характерно, что у нас была одна позиция. Банковская ассоциация нужна частному банку для того, чтобы мнение, которое формируется, не было воспринято как лоббизм и его абсолютно субъективная позиция.

«Массовый и теневой бизнес становится более грамотным»

Только быстрое развитие цифровых сервисов поможет банкам избежать смерти в будущем, убежден г-н Сысуев. Сейчас Альфа-банк создает фонд, который будет подбирать проекты, подходящие для встраивания в финструктуру. А конкуренция на рынке корпоративного кредитования обостряется все больше: качественных заемщиков немного, к тому же клиенты становятся все разборчивее.   

Сейчас, учитывая и экономическую ситуацию, и конкуренцию с госбанками, вы больше нацелены на сдержанный, консервативный рост, или видите возможности для более бурного роста кредитования и развития сервисов?

— Хороший вопрос. Если мы будем придерживаться первой стратегии, консервативного роста, это значит стоять на месте и погибнуть. Только очень быстрые движения на пути к удаленному доступу, электронному ID, попыткой имплементировать все новое, что появляется в банковском бизнесе с точки зрения мобильного и интернет-банка даст возможность существовать и конкурировать на этом рынке. Все остальное — это смерть. И мы будем стараться двигаться с максимальной скоростью и тратить на это значительные ресурсы.

В конце прошлого года обсуждалось создание отдельного цифрового банка в рамках «Альфа-групп». Появились ли какие-то новости о проекте?

— Это упрощенное понимание — отдельный цифровой банк. Возможно, в итоге мы придем к этому, но пока мы создаем фонд по образцу и подобию фонда прямых инвестиций, куда будут вложены значительные деньги. Его задачей будет подбор и инвестиции в проекты, пригодные для имплементации в Альфа-банк. С нашими партнерами, но решающее слово и голос, право вето будет у представителей Альфа-банка. 

Уже есть какие-то примеры?

— Нет, пока еще рано говорить об этом.

По итогам прошлого года кредитование малого и среднего бизнеса выросло на 15%. Какие тенденции вы видите сейчас, продолжается ли рост? Отдельно в МСБ и в крупном бизнесе. 

— Возьмем крупный корпоративный бизнес — компаний, соответствующих критериям надежного партнерского кредитования, становится меньше, а не больше. И за этими именами все гоняются, на этом рынке очень большая конкуренция — с крупнейшими государственными банками. Мы не можем говорить, что у нас есть преимущество с точки зрения стоимости денег — конечно, есть же Сбербанк. Но у нас есть преимущество с точки зрения разнообразия предложений, скорости, гибкости и понимания у клиентов того, что в пуле банков, с которыми они сотрудничают, обязательно должен быть частный универсальный банк со всеми своими преимуществами.

Что касается массового бизнеса, то мы были одними из пионеров развития этого рынка. Там происходит рост, но не такой бурный, как два года назад. Но мы также видим, что здесь значительно увеличилась конкуренция. Посмотрите даже по рекламе: в этой зоне уже «Тинькофф» и Сбербанк. Клиент становится гораздо умнее и разборчивее, и борьба в этой сфере будет только ужесточаться.

В региональном корпоративном бизнесе мы тоже наблюдаем стагнацию. Будет перераспределение рынка в сторону тех, кто быстрее научится работать с этими клиентами, правильно оценивать риски и быстрее принимать решения. 

Чувствуется ли, что какие-либо отрасли и сегменты экономики ощущают себя лучше других? 

— Здесь абсолютно ничего нового нет. По-прежнему наше все — это добыча и переработка (ресурсов). В экономике особых событий не происходит, она практически не растет, новые, развивающиеся отрасли не появляются. Мы живем на старых запасах, со старой структурой экономики. 

Массовый бизнес и тот бизнес, который раньше был в тени и обходился своим кошельком и наличными деньгами, теперь считает для себя более эффективным привлечение банковского обслуживания. Он становится более грамотным.

В прошлом году было очень много жалоб предпринимателей на блокировку их банковских счетов по подозрению в отмывании средств. Сейчас острота этой проблемы снизилась? Было много предложений, как изменить ситуацию.

— Регулятор настолько ужесточил политику по отношению к подобного рода компаниям, что мы чувствуем это на себе — было предписание за предписанием. Мы выполняем требования регулятора, правда, они были несколько разными по отношению к частным и государственным банкам — госбанкам позволялось гораздо больше. Конечно, сейчас пошла речь о том, что необходимо либерализовать эту сферу. Бизнес-омбудсмен предложил не блокировать операции на сумму до 5 млн руб., чтобы ослабить давление на тех, кто является «изгоем».

Это процесс нарабатывания культуры, он не совершается в один миг, но ситуация оздоровится. Случаи реабилитации клиентов были — по обращению после разбирательств их обслуживание восстанавливали. Сейчас ситуация с черным списком стабилизировалась, волна прошла.

Почему не стоит ждать структурных реформ

В 90-х Олег Сысуев был мэром Самары, министром труда РФ и вице-премьером федерального правительства. Структурные реформы проводили в то время, когда ситуация была очень плохой, и сейчас он призывает их не ждать.

После победы Владимира Путина на президентских выборах аналитики Альфа-банка выпустили отчет, в котором говорится, что вероятность структурных реформ в России снижается.

— У нас веселые аналитики: о Гаврилове (аналитик «Альфа Капитал» Сергей Гаврилов отправил клиентам отчет, в котором предсказал крах «Открытия», Бинбанка и Промсвязьбанка — прим.ред.) отродясь не слышали, а теперь он является самым известным человеком в нашей финансовой группе (смеется). Вообще говоря, это банальные вещи — говорю это не как банкир, а как человек, который работал в правительстве, когда нефть стоила $9. 

Я лично знал Гайдара и многих членов того правительства, а с одним из них, Петром Авеном, работаю. Так вот, попытки структурных реформ были тогда, когда было очень плохо, люди были прижаты к стенке. Указ о свободе торговли (29 января 1992 г.) был принят тогда, когда не было ничего — только бумажные талоны. 

У нас были попытки сократить социальные льготы, увеличить пенсионный возраст. Это было тогда, когда долги по зарплате были три месяца, а по пенсиям — четыре.

Сейчас все хорошо, нефть — $75 за баррель. Не ждите ни от кого подвигов, связанных с принятием решений о структурных реформах.

Правда, в истории нынешнего лидера был случай в 2000 г., когда он делал эффективные структурные реформы. Он был еще в пылу нового подхода, и тогда, еще при премьере Евгении Примакове, начался рост, цена на нефть стала увеличиваться, более-менее стал чувствовать себя бюджет. Когда Герман Греф возглавлял Центр стратегических разработок, было реализовано многое из того, что этот центр задумал, в том числе налоговая реформа и антимонопольное законодательство.

Сейчас, как это ни покажется парадоксальным, главная наша проблема — реформы в общественно-политической сфере. Развитие политической конкуренции, судебная реформа — это свободная конкуренция между обвинением и защитой, независимый суд, который принимает решения на основе этой конкуренции. Если не сделать суд независимым, доверия не будет.

Актуальный для Екатеринбурга возврат реформы местного самоуправления, повсеместные выборы — вот что нужно. Сейчас, когда в парадигме главная задача — сохранение социально-политической стабильности на основе экономических стабильности и попыток роста, ожидать этого никто не будет. 

Трагедия в Кемерово и протесты в Волоколамске из-за мусора будут, на ваш взгляд, иметь далеко идущие последствия, в том числе политические? 

—У меня нет позитивного ощущения, что власть сделает из этого правильные выводы. Это кондовое представление — как сказал Аман Тулеев, «Это бузотеры, 200 человек». И в Волоколамске бузотеры — мол, мы их искореним, и все будет нормально. Они (власти) не понимают, что это совершенно иные процессы в обществе, основанные на том, что, казалось бы, по цифрам народ власть любит. Но люди уважают президента и считают, что если бы он знал о проблеме в Волоколамске, то наверняка решил бы ее. 

Люди считают, что президент отвечает за все, а мэр и губернатор — ни за что, перед ними, во всяком случае. Вот это надо решать, а таких выводов сделано не будет. Казалось бы, жесткая вертикаль очень легко разрушится. Не работают жесткие вертикальные системы, работают только сложные системы, на основе сдержек и противовесов, постоянных неантогонистических конфликтов, выяснения отношений и вопросов — они гораздо более прочные.